Вместе они быстро прочитали: «Российский физик и общественный деятель».
– Моцарт, тебе это о чём-то говорит? – Гошан поглядел на своего нового друга.
– Нет. Не говорит. Но судя по фотографиям – мужик хороший. Сразу видно – хороший. Такие любят заступаться за других. Нас в Волшебной школе учат различать хороших и добрых людей. В этом точно есть все элементы большого друга и хорошего человека.
– Вот так, Моцарт. Я же говорил – герой!
– Что верно, то верно, – согласился Моцарт.
Потом вспомнил, что на кухне пикал какой-то агрегат и спросил у Гошки:
– Гошан, там пищало что-то. Что это было?
– А-а, – протянул Гошка. – Пойдём. Я поделюсь с тобой сосиской. Они разогрелись. Это мой завтрак. Любимый. Кетчупом польём. Знаешь, как вкусно! У нас все пацаны балдеют от сосисок. Наше пацанское блюдо.
Гошан стал чуть серьёзнее после того, как произнёс эти слова.
– А у вас нормальные ребята чем питаются?
– О, у нас много чем. У нас есть завтрак, потом кумыс пьём. Затем обед. Потом полдник. Ну и ближе к вечеру ужин. Если хочешь, перед сном можно фруктов пожевать.
– Вы это чего? Вы что, целый день там жрёте, что ли? Вы там в толстяков превратитесь, – Гошка оценивающе глядел на Моцарта. – Смотри-ка! А ты вроде не толстый.
– На, держи, – Гоша протянул Моцарту сосиску на вилке и поставил тарелку с кетчупом на стол. – Макай и ешь, – и показал, как надо правильно обмакнуть сосиску и откусить.
Моцарт повторил и с аппетитом откусил. Прожевал. Снова макнул и снова откусил. Молча съел, а потом говорит:
– А ещё есть? Я не распробовал.
Гошан возмутился.
– Ишь ты какой! – и улыбнулся. – Я бы, конечно, и сам ещё съел. Да только это были последние. Больше нет. Мы с отцом вчера слишком много съели. Это он мне на завтрак оставил.
От восхищения глаза у Моцарта сделались большими, как сливы.
– Ты со мной последним поделился? – он протянул ладонь,
чтобы пожать Гошину руку. – Ты настоящий друг!
– Да ладно тебе, – засмущался Гошан. – Как же ты пред-
ставляешь себе, я бы съел сосиску и не поделился с тобой? Ведь тогда и ты со мной не поделишься.
– Правда. Я и не подумал об этом. Можно, конечно, взять и съесть. Не спросить, хочешь ты или нет.
– О, ты чего? Тогда мы тебя даже близко к нашей компании не подпустим. Слюнтик и Балбес не захотят с тобой общаться.
– Это у вас правило, что надо делиться?
– Ну конечно. Иначе ты будешь жадиной. Жадина-говядина. Только это по-детски. Жадина и говядина. Мы уже так не говорим. Потому что взрослые.
Моцарт запоминал всё, что ему говорил Гошка.
– А это что у тебя? – и он показал на планшет в руках
Гошки.
– Что, что! Айпад. У тебя нет такого, что ли? – удивился Гошан. – А ещё волшебник называется! Какой же ты волшебник, если у тебя нет планшета?
– А зачем он мне? – с любопытством спросил Моцарт.
Тут пришло время Гошки удивиться.
– Как, разве тебе или вам всем не нужны планшеты? Хотяда, – расстроился Гошка, – зачем волшебнику планшет? Он и так всё, что захочет, сможет узнать и наколдовать.
Гошан подошёл к столу, взял стакан и поставил его на подоконник.
– Послушай, Моцарт. Хочу тебя проверить. Настоящий ты волшебник или… Ии-ли-и, привираешь, – Гошка хитро прищурил глаза и пристально посмотрел Моцарта. – Сказать, что волшебник, я тоже могу. А ты вот переставь стакан с подоконника на стол. Тогда я тебе немного поверю, – будто сам собой согласился Гоша.
– Конечно, я могу переставить стакан на стол, – нехотя сказал Моцарт. – Только зачем? Ты что, мне на слово не веришь?
