«Хозяйка, очнись! Хозяйка! Теперь ведь ты знаешь слова! Теперь ты можешь призвать нас на помощь! Просто скажи их про себя!»
Слова? Какие слова? О чем говорят эти глупые травы?..
С большим трудом я все же вспомнила то, что сказал мне дядя Тим. И мысленно прошептала эти слова.
Белые искры снега.
И тогда все поменялось.
Слабость исчезла, сонливость пропала, вместо слабости по рукам и ногам прокатывалась сила – особая сила, которую я раньше не замечала. Сила, которую прятали от меня. Сила, которая могла спасти меня.
Не чувствуя тела и не замечая изумлённых взглядов Августа и дядя Тима я поднялась на ноги. Браслет на руке светился мягким серебряным светом – будто бы его обхватывал кусочек месяца. А потом я поняла, что я – это тоже свет. Свет струился по мне, переливался перламутром, сиял, словно звездный свет, опутавший меня светящейся мантией, искрил, будто бенгальские огни, но не ослеплял, не сжигал, а грел.
И никакая магия мне была не страшна.
Я стояла, глядя на потухший камин, и волосы мои, чуть приподнявшись, шевелились, будто я была в воде, будто бы я все еще находилась в той морской пучине, откуда с трудом выбралась, но оставила в ней Ярослава.
- Что за?.. – пробормотал Август.
И я поняла, что не стою – мои ноги не касаются пола.
Маг вскочил со своего места и повелительно поднял руку, не отрывая от меня взгляда – вся мягкость из него куда-то ушла. На кончиках его изящных пальцев появилось лазурное переливчатое сияние. С помощью этого сияния Август попытался что-то сделать со мной, но мой свет стал еще ярче и поглотил его магию.
Время замедлилось. Звуки стали нечеткими, предметы – смазанными. Но страха не было – было лишь странное, почти упоительное торжество внутри. И была уверенность в том, что я все делаю правильно.
Не ради себя, ради него.
«Хозяйка, мы защищаем тебя, хозяйка», - звонко и мелодично пели травы, и я чувствовала, как они касаются моих ног. Мне вдруг стало казаться, что я стою в поле, озаряемом медным светом заходящего за подернутый дымкой горизонт солнца, и пахнет теплым медом и вереском. Всюду такое раздолье, что хочется бежать, расправив руки как крылья. Но я не бежала. Я парила в воздухе. И была светом.
Дядя Тим что-то прокричал, вскакивая следом и смотря на меня с удивлением, и Август попытался сделать что-то еще – он шептал слова на неведомом мне языке, подняв и вторую руку, от которой исходило все то же лазурное сияние. Но снова все было тщетно – мое сердце забилось сильнее, и Августа вдруг отбросило на диван. Когда в комнату ворвались другие маги, среди которых я заметила Меркурий и Агату, света во мне стало так много, что я едва удерживала его.
Не знаю, что происходило – я словно была не в себе, и видела все происходящее со стороны. Единственное, что я знала – им не одолеть меня. Не одолеть силу певучих трав. И не собиралась сдаваться – все еще помнила о Ярославе, оставшемся в проклятом зазеркалье.
- Хорошо, Настя. Хорошо. Успокойся. И давай начнем переговоры, как ты и хотела, - услышала я далекий, но такой знакомый голос Тимофея, и только тогда свет стал покидать меня, растворяясь в воздухе. – Я сам покажу тебе твоего Ярослава.
Не помню, как я опустилась на диван – ровно на то место, где еще недавно сидел Август.
Огонь в камине снова весело затрещал.
Мы снова остались втроем – я, дядя и человек, называющий себя магом, который только что хотел подчинить меня своей воли, но проиграл силе, заключенной в браслет-артефакт.
