– Теперь ты только мой!
Забудь про путь домой.
Забудь про путь к себе,
Про жизнь на корабле,
Про Ветер, про Звезду,
Про яркую мечту, – монотонно пела Русалка, навевая зеленую тоску и сон.
– Забудь! Забудь! Забудь! – вторило ей эхо.
Корабль и впрямь начал забывать свое предназначение и превратился в мощное дерево. Его мачты пустили ветви, на реях зашумела листва. Он медленно и тихо умирал для себя, для друзей, для неизведанных морей и для дальних странствий.
Но однажды, привлеченная пышной кроной, к нему прилетела Птица-Говорун.
О, да!!!!!!! Это она рассказывала маленькому смелому Кораблику о неведомых краях и звала в путешествия по бескрайним морям.
Это благодаря ей он вышел из акватории и увидел, что мир без границ.
Это с ней они прокладывали маршруты к неприступным берегам, к которым боялись подойти умудренные опытом корабли.
Птица-Говорун не узнала в этом непонятном сооружении, окутанном тросами и цепями, закадычного друга. Она никак не могла понять, кого так настойчиво зовет Путеводная Звезда. Ведь рядом нет никого, кто способен сдвинуться с места!
Как вдруг, листва заговорила:
– Привет! Рад тебя снова видеть на борту.
Птица-Говорун подпрыгнула от неожиданности:
– Кто это со мной говорит? На каком борту?
Листва снова зашумела знакомым до боли голосом:
– Не верь своим глазам, послушай свое сердце. Оно, по-прежнему, бьется в унисон с моим и зовет в дальние страны за моря-океаны.
Птица удивилась таким речам, но закрыла глаза и прислушалась к биению сердца…
И тут она почувствовала радостный трепет в груди в предвкушении новых приключений, легкое прикосновение Ветра Странствий, касающегося ее крыльев, и вспомнила маленький смелый Кораблик, с которым они летали над волнами.
– Не может быть! Ты ли это? – закричала не своим голосом Птица. – Я не верю своим глазам!
– Я и сам не верю, – тяжело вздохнул Корабль, придавленный грудой булыжников.
Наконец-то, Птица-Говорун узнала в этом неподвижном громадном бревне своего закадычного друга. И из ее глаз хлынули водопад боли и водопад счастья одновременно.
– Как долго я тебя искала! Чайки принесли дурную весть, что ты попал в шторм и разлетелся на мелкие щепки. А ты жив! Жив! Жив! – радостно щебетала Птица, забыв, что она умеет говорить.
– Скорее мертв, чем жив, – печально отозвался Корабль. – Посмотри, я завален грудой камней, хлама, опутан цепями, пустил корни и превратился в дерево.
– Я отказываюсь верить своим глазам! Мое сердце говорит, что ты все тот же отважный Кораблик, рожденный покорять Мировой океан!
Корабль слушал свою подругу и содрогался от рыданий так, что несколько булыжников из груды камней на палубе сорвались, с грохотом скатились вниз и упали за борт.
Слова Птицы легли бальзамом на израненное, почти уснувшее сердце Корабля и заставили биться его сильнее. Он попытался вдохнуть полной грудью, но мощные цепи крепко сковали его тело, перекрывая кислород.
А внимательные туземцы, не понимающие языка свободы и дальних странствий, поспешили вернуть на борт упавшие булыжники.
Они искренне верили, что помогают громадному дому сохранять устойчивость и равновесие.
Большой корабль напоминал маленького ребенка, которого туго спеленали заботливые родители.
– Да-а-а-а… В таком состоянии в бескрайние моря, безбрежные океаны не выйти, – печально протянула Птица-Говорун.
– Не выйти, – согласился Корабль, беспомощно хлюпая своей носовой фигурой в виде крылатой Богини Ники, и покорно опустил глазницы.
