Вопросы права и экономики - страница 12

Появляется другой покупатель и вступает с вами в переговоры. Он оценивает машину в 3500 долл. Если вы обсудите условия, вы найдете цену между 2500 долл. и 3500 долл., за которую вы продадите ему машину. Скажем, эта цена равна 2800 долл. Вы продаете машину и получаете на 300 долл. больше необходимого вам минимума, а он покупает машину и платит на 700 долл. меньше своего максимума. Вы оба получаете выгоду от продажи, общая выгода равна 1000 долл., и машина в итоге оказывается у того, кто ценит ее наиболее высоко. Важно заметить, что независимо от той цены, которую покупатель платит за машину, когда он становится собственником, ценность машины возрастает с 2500 долл. до 3500 долл. У ценности есть субъективная составляющая, и именно поэтому ценность одного определенного объекта, например, машины, может вырасти при смене собственника.

Самое замечательное в этом процессе то, что вы и продавец не должны ничего знать о том, сколько другой готов принять в качестве платы или заплатить за машину. Вы знаете, сколько вы как минимум хотите получить, а покупатель знает максимальную цену, которую он готов заплатить. Если эти две ценности соотносятся должным образом, и вы можете провести переговоры, произойдет взаимовыгодный обмен. Если выгоды от обмена исчерпаны, ресурсы размещены эффективно.

Настоящая проблема в деле Мура не в том, где в конце концов окажется селезенка. Независимо от того, будет ли право собственности отдано врачу или пациенту, выгоды от обмена столь велики, что селезенка окажется у врача. Мы говорим о рыночной стоимости в миллиарды долларов. Если только у пациента, обладающего правом собственности, нет серьезных причин быть против того, чтобы позволить использовать свою удаленную больную селезенку в медицинских исследованиях (и будьте уверены, это должна быть очень серьезная причина), соблазн в виде огромных финансовых выгод заставит его охотно продать свою селезенку. Настоящая проблема, как представляется, связана с распределением. Следует ли обязать врача платить за селезенку, чтобы пациент получил финансовое вознаграждение? Если единственная цель состоит в том, чтобы направить ресурс туда, где ценность его использования наиболее высока, то не имеет значения, должен ли врач платить за него. Точно такой же финансовый соблазн, который заставил пациента охотно продать свою селезенку, заставит врача охотно купить ее.

Есть еще один момент, который важно иметь в виду при рассмотрении дел о правах собственности. Хотя в деле Мура и кажется очевидным, что ценность клеток будет наивысшей при их использовании в медицинских исследованиях, в целом не имеет значения, знает об этом суд или нет. Если ожидается, что стороны будут договариваться, ключевая экономическая идея состоит в том, что не имеет значения, кто получит право собственности – если право собственности кому-либо передано, клетки в конечном счете окажутся там, где ценность их использования будет максимальной. Этот простой результат получен благодаря нобелевскому лауреату Рональду Коузу (Coase 1960; Коуз 2007) и его часто называют теоремой Коуза. Проще говоря, наличие четко определенных прав собственности является ключом к урегулированию проблем, связанных с правами собственности, если стороны могут заключать сделки. Но что если стороны не могут заключить сделку, как в случае, когда не существует легального рынка?