Воробьев Эф и рыжий кот Кешка - страница 2

– УРА-А-А!

Но тут кот стал делать что-то странное, он вскочил на все четыре лапы, шерсть на его загривке поднялась, а уши прижались к шее.

Ш-ш-ш! – прошипел Кешка, недобро посматривая на горе-дрессировщика. А Федька, не понимая, в чем дело, продолжал плясать и орать от радости. Кешка, видно, совсем одурел, он дугой выгнул спину и начал носиться по комнате с подскоками и как-то боком.

– Федька, что случилось? – крикнул из кухни папа. Услышав еще и папин бас, Кешка совсем сошел с ума. Он начал скакать еще быстрее, шипя и мяукая страшным кошачьим голосом, потом с размаху залетел на шкаф и стал осматривать комнату черными от бешенства глазами. Папа понял, что тут что-то происходит, он вошел в комнату и спросил:

– Федька, ты зачем мучаешь кота?

Конечно, Федька никого не мучил, он вообще стоял с открытым ртом и смотрел на Кешкино представление. Он никогда не видел, чтобы их спокойный кот выделывал такие кренделя.

Мальчик хотел было уже рассказать папе, что Кешка в процессе перевоплощения из обычного кота в верного помощника и как раз сейчас проходит дрессировка… Но Федька не успел даже открыть рот, как Кешка заорал не своим голосом и прыгнул со шкафа… прямо на папину голову.

– А-а-а, – закричал папа, вертясь на месте и пытаясь оторвать Кешку.

– Мя-а-ау, – орал Кешка, впиваясь когтями в папину шею.

– Спасите, – завыл Федька, глядя на слабые попытки папы снять с себя рыжего кота, который вцепился мертвой хваткой.

На кухне послышался грохот – это упал мамин стул. Через секунду в комнату влетела мама.

– Ой-ой-ой, – вскрикнула она и бросилась к папе на выручку. Наконец Кешка оказался на руках у мамы и папа был спасен.

– Больно, – морщился папа, трогая расцарапанную шею.

– Мяу, – жалобно мяукал Кешка, прижимаясь к маминой груди.

– Тише, Кешенька, тише, – увещевала и гладила кота мама. А потом строго сказала: – Федька, что ты сделал Кешке? Отчего он так напугался?

– Я ничего не делал, – пожал плечами Федька, – я только хотел его немного подрессировать. Я ведь в передаче видел, как это делают. Там собаку учили выполнять разные команды. Вот я подумал: раз Кешка у нас – смышленый кот, то и его тоже можно научить выполнять команды. Я всего-то на всего и сказал ему «Голос».

Нужно отметить, что команду «Голос» Федька снова проорал, напустив на себя суровый вид. С Кешкой опять случилось странное – он забился в маминых руках, начал мяукать и прижимать уши.

– Федя, – осуждающе сказала мама, – нельзя так орать, когда общаешься с животным. Ты напугал кота до смерти, и он со страху бросился на папу.

Тут мы все посмотрели на папу – папа уже мазал царапины йодом и не плакал. Он подмигнул сыну и сказал:

– Федя, пожалуйста, оставь свою затею с дрессировкой, – сказал папа. – Кошки плохо ей поддаются. Максимум, чему можно научить Кешку, – это команда «Кушать», но ее он и так уже прекрасно знает.

То, с каким мужеством папа замазывал йодом царапины, впечатлило Федю, сам он непременно разревелся бы, он всегда ревел, когда ему мазали йодом разбитые коленки. Он завороженно смотрел на коричневую от йода ватную палочку, и восхищение папой росло с каждой секундой.

Вечером Федька лежал в постели и все думал про папины слова о том, что кошки не поддаются дрессировке. Он уже не питал надежд выучить Кешку чему-нибудь толковому. Как вдруг ему в голову пришла гениальная мысль. Обоняние! Вот с чем у Кешки точно было отлично – он мог из комнаты унюхать, что мама принесла рыбу, и тут же побежать ее выпрашивать.