Поэтому я тихонько села в углу на
диван и постаралась наполниться силами, прежде чем снова попаду на растерзание
к Марку.
Я увидела, как вышел из кабинета
Ортмана наш начальник рекламного отдела и был он мрачнее тучи. Также в кабинет
пару раз забегала наша кадровичка, и тоже выходила из него мрачнее прежнего. Дальше
отчитался парень из охраны и вышел оттуда такой злой, что чуть не ударил Риту,
которая вошла следом за ним.
А вот Рита задержалась у Марка аж на
полчаса. Все в приемной слышали громогласный голос Ортмана за дверью и то как
он отчитывал Риту. У меня же начали трястись поджилки. Одно дело попасть к
холодному цинику Ортману и совсем другое к скандалисту-самодуру. Если Марк
начнет на меня кричать, то я точно не сдержусь и разревусь.
Это было для меня самое сложное:
вынести чьи-то громогласные наезды в мою сторону. Возможно, это было моей
защитной реакцией, но как только на меня начинали орать, на моих глазах тут же
выступали слезы.
Знаю, это ужасно наивно и инфантильно.
Я сама стыдилась такой своей реакции, но пока не могла ее побороть. Сейчас же,
после порции полученного стресса Марк доведет меня за две секунды – я уверена.
Сжав отчеты до побеления в костяшках,
я напряглась до предела и закусила губу.
Мне было очень страшно вернуться в
кабинет Ортмана, еще и когда он в таком настроении.
С таким холериком точно нельзя
работать. Уже и думать нечего о каком-то другом решении, кроме увольнения.
Наконец Рита вышла из кабинета Марка,
и я увидела слезы на ее глазах.
Это откровенно шокировало меня.
Ритка в жизни не ревела, тем более прилюдно. Более стойкого в этом плане человека
я еще не встречала, но Марк явно задался целью переломать всех, кто останется
на него работать.
Я не понимала зачем. Возможно, он
так пытался установить свое бесспорное лидерство, но вид плачущей Риты меня совсем
опечалил.
Сейчас этот цербер съест меня и не
подавится.
– Ты следующая, – подтолкнула меня
Мария из отдела продаж.
– Но ведь я пришла после тебя, –
удивилась я.
– Нет-нет, ты следующая, – она еще
дальше отступила от кабинета Ортмана. – У меня… голова разболелась. Я пойду
таблетку сначала приму.
Понятно: струсила. Но я тоже трусила
дальше некуда, однако понимала, что перед смертью не надышишься. Какая разница
когда он доведет меня слез: сейчас, или через час. А возможно и оба варианта
сразу. Кто знает сколько раз мне предстоит еще сюда сбегать за сегодня?
– Но… – я сама растерялась, не
рассчитывая попасть на собственную казнь так быстро, но мне некуда было
деваться.
Я лишь поймала перед дверью сердитый
взгляд Риты, и окончательно поникшая, вновь вошла в кабинет Ортмана.
Войдя внутрь, я инстинктивно
поднесла папки как можно ближе к лицу, словно хотела прикрыться ими от первого
нападения, но учуяла запах пыли.
Мои глаза заслезились, а в носу
защекотало.
Растерянная, я поняла, что не смогу
сдержаться, поэтому остановилась и чихнула два раза.
Раздосадованная, что выгляжу глупо –
с покрасневшим носом, я нахмурилась и решительно подошла к столу Марка, а затем…
буквально вывалила отчеты ему на стол.
Я сделала это не специально! От страха
и досады у меня затряслись руки, поэтому отчеты я скорее выронила, чем
вывалила, но, думаю, Марк понял меня неправильно.
Я так испугалась того, что сделала,
что просто замолкла, хотя надо было извиниться. Но уже поздно. Какая разница с
какого момента Марк начнет меня отчитывать? И при этом я даже не искала причин
в чем я могла перед ним провиниться. Уверена, он сам все найдет.
