Ворон хозяина не выбирает - страница 24

Когда начиналось заседание государственного совета, двери тронного зала закрывались изнутри на ключ. Что бы ни случилось, их нельзя было открыть снаружи, и до окончания совета никто их не трогал.

Словно говоря: «Я мешать не буду», Рокон, ухмыляясь, сложил руки на груди и напустил на себя важный вид.

– Ты хочешь сказать, что мне не войти в тронный зал? – легко отмахнулся молодой господин, и, доказывая, что это невозможно, прошел мимо беспокойно переглянувшихся стражников, и встал перед дверьми.

– Открывайте! – прозвучал его звонкий голос.

Тут же в замке повернулся ключ.

Не обращая внимания на Рокона, который еще больше выпучил круглые глаза, наследник обернулся к Юкии:

– Иди за мной.

Не успел тот сообразить, что обратились к нему, как двери тронного зала открылись.

– Ах, как странно вышло, – пробормотал про себя глава Северного дома и с деланым хладнокровием обвел взглядом всех присутствующих.

В огромном тронном зале, обшитом досками, было так просторно и светло, что и не подумаешь, будто это внутреннее помещение дворца.

Трон Его Величества нынешнего правителя стоял выше остальных сидений, и между ним и местами глав четырех домов свисали украшенные круглыми кристаллами занавеси. Четыре сиденья располагались так, что попарно смотрели друг на друга, и на них в темно-алых церемониальных одеждах расселись главы четырех домов. Между ними и правителем сидел и Нацука в лиловом монашеском облачении, поверх которого была переброшена через плечо широкая золотая накидка.

На каждой стене перламутровые инкрустации по черному лаку изображали цветы и празднества того или иного времени года. С перил свисали на лиловых шнурах серебряные колокольчики и темно-лиловые занавеси с вышитым золотыми нитями гербом в виде ниспадающих ветвей глицинии в солнечном круге. Все это было прекрасно видно, потому что вокруг рядами стояли ярко-белые светильники.

За главами домов, на менее почетных местах сидели напряженные чиновники из разных ведомств, все – высшие аристократы и родственники четырех домов. Они сосредоточенно смотрели на женщину, которая только что с безучастным видом высказала нечто невообразимое.

У нее были точеные черты лица, а в глазах светилась сильная воля. Она стояла в той же одежде, что и чиновники, но без головного убора. Короткие прямые черные волосы лишь прикрывали затылок.

Таких женщин, как она, – отказавшихся от родных семей и служивших при дворе как мужчины – называли падшими, ракудзё. Став ракудзё, женщина уже не имела пути назад, но взамен могла ожидать к себе равного с мужчинами отношения при дворе. Здесь она, под мужским именем Сёин, стояла не как женщина, а как один из чиновников. Более того, она занимала наиболее близкий к Его Величеству пост – стала личным секретарем правителя. Пожалуй, здесь эту женщину правильнее будет назвать его представителем.

– Так что же? – прокашлявшись, нарушил долгую тишину глава Западного дома, сидевший по правую руку от главы Северного дома. – Его Величество хочет лишить Его Высочество молодого господина престола?

Не изменив невозмутимого выражения лица даже под убийственными взглядами, Сёин внушительно кивнула.

– Нет сомнений, что это означает именно то, что изволил высказать министр Запада.

– Интересные шутки вы шутите, – вдруг рассмеялся глава Западного дома, тряся рыжеватыми усами. – Ведь уже десять лет назад поставили точку в разговоре о том, кто будет наследником престола. Так почему вдруг сейчас вы говорите такие глупости?