- Дайте-ка подумать… – Воронов медленно втащил свои длинные ноги под парту, и, откинувшись на спинку стула, ровно произнес. – Зарин, – после нескольких секунд напряженного молчания он пожал широкими плечами. – Бесцветный. Безвкусный. И чрезвычайно токсичный. Некоторые люди уж очень его напоминают.
А вот это зря…
На покрасневшем лице химика задергались желваки. Выглядел он так, будто сейчас сорвется и побежит на парня с кулаками, только, увы, исход этой битвы заранее был предопределен: при желании Кирилл мог бы уложить учителя одной левой…
- Эх, Воронов-Воронов… Явно сказывается отсутствие… – Юрий Сергеевич кашлянул, продолжая испепелять моего соседа по парте разгневанным взглядом. – О-отсутствие должного воспитания…
Несмотря на расслабленное выражение лица, Кирилл с такой силой сжал кулак, что корочка на ранке лопнула, на коже проступила капля крови. Ох.
- Если вы закончили, Юрий Сергеевич, почему бы вам не начать урок? – с беспечной улыбкой поинтересовался мой сосед, однако я не могла отвести взгляд от алой струйки, сочащейся по его крупной ладони.
- Воронов, лучше молчите, сделав умный вид. Ничего другого вам не остается. Да, и еще, пусть ко мне заглянет ваш брат. Иначе, дело может з-закончиться о-отчислением…
- Урод, – прохрипел он, практически не размыкая губ, но я расслышала.
При всей моей неприязни к Кириллу, справедливости ради, учитель сам его спровоцировал. Очевидно, между ними была давняя вражда. Сделала мысленную пометку расспросить об этом Ксю, но тут же себя одернула. Какое мне вообще до этого дело?
Вечером я приготовила ужин, который, по обыкновению, съела в одиночестве, а после, быстро сделав уроки, села за швейную машинку. Однако сосредоточиться не получилось – с улицы доносилась громкая музыка, приправленная обрывками оживленной болтовни.
- Твою ж Машку, за ляжку! – пробурчала, припоминая оду из любимых маминых фразочек.
Похоже, пернатый дуралей решил оторваться как следует за все дни тишины. Ну, почему моим соседом не оказался какой-нибудь помешанный на комиксах батан?!
Подойдя к окну, я распахнула шторы, наблюдая идиллическую картину: человек пятнадцать молодежи разбрелись по соседскому двору. Кто-то готовил на гриле. Кто-то бренчал на гитаре. Кто-то дрыгался под психоделическую музыку, льющуюся из колонок.
Глаза почти сразу отыскали хозяина дома. Развалившись на лежаке под моим балконом, Воронов обнимал красивую незнакомую девушку, разместившуюся у него на коленях. Незнакомка что-то нашептывала ему на ухо, в то время как мой бедовый одноклассник, плавно скользя ладонью по ее спине, нетерпеливо покусывал нижнюю губу.
Закатив глаза, я устроила свою собственную вечеринку в ванной: с пеной, расслабляющей солью и масками для тела и лица. Хорошенько отмокнув и сделав все уходовые процедуры, какие только было возможно, я натянула любимую пижаму с пончиками, и, закутавшись в длинный халат, вернулась в комнату.
Увы, вечеринка в соседнем доме только набирала обороты. Однако в этот раз я решила не вмешиваться. Не дождется. Больше не скажу ему ни слова. Буду вести себя так, будто его вообще не существует. На худой конец вставлю беруши, видела тут у отца в комнате новую упаковку…
Спрятавшись за шторой, я еще раз зачем-то посмотрела на парочку голубков. В этот миг Воронов повернул голову, уставившись прямо на мое окно. Сердце ухнуло в пятки. Подскочило до горла. Забилось где-то в животе.
