– Увы, – Эстелла развела руками, – он предпочел не менять хозяев после ухода моих родителей.
О том, что и сама после всего случившегося не смогла бы ему доверять, Эстелла промолчала.
– В таком случае мы с Вашим… – глава банка сделал небольшую паузу, посмотрел на Мэлоуна, опирающегося на спинку кресла позади Эстеллы, – мужем обговорим детали финансового состояния семьи.
Эстелла мысленно потешалась вовсю, представляя, как они с Мэлоуном смотрятся со стороны. Мелькнувшая в голове картинка ей определенно понравилась.
– Произошло небольшое недоразумение, – решила пояснить она. – Со мной пришел вовсе не граф Харриет. Это мой… мой новый поверенный.
Оборачиваться на Мэлоуна, чтобы увидеть его реакцию на эти слова, она предусмотрительно не стала. Только услышала за спиной его ровный, чуточку насмешливый голос:
– Все верно. Я прослежу, чтобы других «недоразумений» при вашем общении не возникло.
– Спасибо, Мэлоун. – Эстелла не удержалась от ребячливого жеста и сжала его руку, наблюдая за растерянностью на лице главы банка. – Если вдруг мне станет что-то неясно, господин Ренье непременно все объяснит. Так ведь?
Глава банка скорчил кислую мину за миг до того, как отвернуться к шкафчику с бумагами. Из темного дерева, с резными узорами – такой больше подошел бы гостиной в поместье, не рабочему кабинету.
Несколько минут поисков и бессвязного бормотания. Эстелле показалось, глава банка нарочно тянул время. Но наконец он извлек из ящика тонкую стопку бумаг, перевязанных черной атласной лентой.
– Вам нужно будет подписать это, чтобы вступить во владение всем завещанным, – пояснил он. Протянул гусиное перо, однако Эстелла покачала головой.
– У меня есть свое.
С этими словами она обернулась к Мэлоуну, который без лишних слов достал из кармана рубашки черное воронье перо. Единственное, которое помогает увидеть скрытое.
Единственное, которое не позволит обмануть при сделке.
Кажется, господин Ренье именно этого и ждал, чтобы убедиться в праве наследования, потому что на его лице засияла довольная улыбка.
Пусть читать содержание бумаг не было особой необходимости, Эстелла все равно из любопытства мельком просмотрела каждый лист. Перечисление всего, что находится в поместье. Список слуг с указанием их годового жалования. Новоиспеченная графиня недовольно покачала головой, обнаружив, что нянюшка Юм получает за работу даже чуть меньше, чем главная кухарка.
– Нужно это исправить. – Эстелла указала своему «поверенному» на строку с именем нянюшки. – Все ведь должно быть по справедливости, согласен?
Не успел Мэлоун ответить, как господин Ренье прервал их разговор тихим, но многозначительным покашливанием.
– Прошу прощения, что вмешиваюсь, но вынужден пояснить. Боюсь, Ваша нянюшка настаивала, чтобы ее ничем не выделяли среди слуг, графиня.
– Это она сама так сказала? – удивилась Эстелла.
– Нет, но… – Глава банка чуть помедлил, теребя мочку уха, будто что-то вспоминая. – Так сообщила Ваша матушка. Разве у нас есть причины не доверять ее словам?
До чего же трудно оказалось от такого предположения не расхохотаться в голос. Уж словам родителей сейчас она стала бы верить меньше всего. Слишком многое они скрывали целых семнадцать лет.
– Хорошо, уточню это у самой нянюшки.
Она еще сильнее сжала ладонь Мэлоуна. Поставила очередную подпись и взяла последний лист. Надеялась, что уж тут есть что-то действительно важное. Быть может, какой-то договор с Советом, или что-то подобное. Неужели они не вели никакого учета? Должны были, и тогда она бы попросту разорвала на мелкие кусочки и сожгла все, что связывало с теми людьми. Навсегда. Без необходимости собираться вновь. Еще хоть раз видеть эти лица, этот театральный зал – она не вынесет этого.
