– Учусь, – ответил Дима, – На филолога.
– Филолога? Это, типа, когда языки учат?
– Можно и так сказать. Русский язык, литературу…
– А ты, значит, интеллигент?
– Я бы так не сказал, – Дима начал нервничать.
Он засунул руки в карманы и сжал их в кулаки так сильно, что острые ногти впились в кожу. Несмотря на свой вид, драться он умел и вполне мог постоять за себя, но в тесной машине победить у него шансов не было. Человек на заднем сиденье мог бы схватить его за горло и задушить.
– А говоришь, как интеллигент, – сказал водитель, – Как правильно будет, «говоришь» или «разговариваешь»?
– Думаю, «разговариваешь», хотя и «говоришь», наверно, допустимо.
– Ну, точно интеллигент! – рассмеялся любитель узнавать, как нужно правильно разговаривать, – Как тебе наш попутчик, братан?
Брат, сидящий сзади, не ответил, только хмыкнул себе под нос.
– Позвонить нужно, – сказал он Диме, – Не одолжишь телефон?
– Телефон дома забыл.
– Точно?
– Да. Можете проверить карманы, если хотите.
На этот раз стандартная схема не сработала. На лицах обоих братьев появилось недоумение. Они не привыкли видеть, чтобы кто-нибудь забывал взять с собой настолько обыденную вещь, как телефон.
– Тогда бабки гони! – рявкнул водитель.
– У меня только четыреста рублей…
– Давай сюда!
У Димы не осталось выбора. Он достал из кармана бумажник и вытащил наружу четыре сторублевые купюры.
– А теперь выметайся!
– Но…
– Мы уже приехали. Выходи, филолог-интеллигент. Тьфу!
Дима сглотнул подступивший к горлу ком и, пытаясь сдержать дрожь в ногах, вышел из машины. Тут же он услышал противный визг колес, и «десятка» умчалась прочь от него.
Он оказался рядом с автобусной остановкой деревни, названия которой не знал. Знак, уведомляющий о приближении к населенному пункту, остался им не замеченным, но Диму название и не интересовало. Кое-как справившись с дрожью в коленях и пальцах, он двинулся к деревне, чтобы найти кого-нибудь, у кого можно спросить о старике, ведающем что-то о параллельных мирах.
Деревня была намного больше той, в которой стояла дача его отца, но выглядела гораздо старее и обветшалее. За все время, что Дима пробыл в ней, он увидел лишь три каменных дома, а остальные были построены из тяжелых бревен и, казалось, в любой момент могли развалиться. Дима заметил даже, что многие из них заброшены. Стекла окон таких домов были треснувшими или разбитыми, крыши неестественно сильно клонились в сторону, а в палисадниках росли не декоративные цветы, а обыкновенная трава и сорняки.
Начало июля выдалось необычайно жарким; солнце ярко светило в зените, деревья шумели своей ярко-зеленой листвой, грозовая туча шла со стороны леса, в который уходила протоптанная тропинка, и все жители деревни работали в своих огородах – окучивали картошку и пололи грядки от сорняков. На улице почти никого не было, поэтому Диме пришлось подойти к забору одного из домов и криком привлечь к себе внимание.
– Извините! – сказал он, когда мужчина, ведущий перед собой мотоблок, посмотрел на него, – Не найдете минутки со мной поговорить?
– Извини, но о Боге я все знаю, – донеслось ему в ответ.
– Что? – не понял Дима, – Ах, да! Я не из этих, у меня другой вопрос!
Мужчина заглушил двигатель мотоблока и усталым шагом подошел к забору. Фигура его была поникшей от усталости, но глаза выражали готовность говорить.
– Ну? – спросил он.
– Говорят, у вас тут какой-то сумасшедший живет, – начал объясняться Дима, – Что-то о параллельных мирах говорит…
