Воровка Дагорских лесов - страница 4

Смотрю в потолок. Вспоминаю лицо Стража темного горизонта. Вижу его очень отчётливо. Так, будто было достаточно времени запомнить цвет глаз, форму прямого носа, волевой подбородок и выдающиеся скулы. Он красив, мужественен и… Его шрамы – не уродство. Это печать зверя. Кем был воин до того, как все произошло?

Звуки музыки с улицы доносятся громче, я приподнимаюсь, вижу у ног корзинку с запрятанными в двойное дно препаратами. Если бы военные взялись его проверить, тогда мне могло несдобровать. Напротив моей постели стоит кровать Катерины с кованным основанием. Она застелена серым покрывалом, расшитым красной вышивкой. Сестренка, как может, наполняет жизнь цветом. На стене висят рисунки, различные бусины из фарфора и на самом верху – фотокарточка родителей. Папа обнимает вторую супругу, мать Катерины и улыбается. Они молоды и, вроде бы, счастливы.

Фотографию Катя особенно тщательно бережет. Поместила под стекло и в рамку. Случись что, карточка будет первым, что она схватится выносить при пожаре.

Между нашими кроватями у окна стоит стол и пара стульев, а слева у дверного проема шкаф для вещей.

Живём скромно, как все. Официального заработка едва хватает на оплату аренды административного жилья, покупки одежды и питания. Не официальные доходы я скрываю, чтобы однажды покинуть Дагор навсегда. Я мечтаю забрать с собой Катерину.

– Праздник в разгаре, – произношу вслух, перебирая пальцами кончики длинных волос темно-русого цвета, – Будут гулять до утра. А ты что? Опасаешься, что он явится?

Откидываюсь назад, чтобы посмотреть на часы. За моей кроватью стоит крохотная тумба с механическим календарем. Он показывает дату, время и собирает данные о температуре.

– Девять. Значит ворота закрыли и город под охраной.

Сетчатый тюль серого цвета затеняет окно. Я с неохотой бросаю взгляд в его сторону и понимаю, как хочется просто лечь и уснуть.

– Маша, с каких пор такая тревожность? Ложись. И пусть…, – я подхожу к шкафу, распахиваю его и вижу среди одноцветной одежды то самое белое платье, о котором говорила в лесах, – Пусть будет как будет. Прятаться не стану. Я просто надену белое.

Я снимаю его с вешалки и небрежно бросаю на кровать сестры. Не знаю в самый раз ли оно? Все так же красиво, как раньше? Струящееся, приталенное, очень нежное с глубоким вырезом на груди. Когда-то я была совсем другой и шила это платье для будущей свадьбы. Был и жених. Только не дождался согласия.

Резкий стук в дверь. Я вздрагиваю. Страж не мог прийти так быстро, но кто может стучать так поздно?

Ноги ватные, иду к двери, попутно осмотрев себя в мутном зеркале коридора. Выгляжу опрятно. Стройную спортивную фигуру скрывает балахон болотного цвета и черная широкая юбка по колено. Я босая, волосы не собраны, лицо свежее, будто не было трудного пешего дня пути к Хребту Морозному.

– Кто?

– Это я, Мэри, – доносится знакомый голос. Я выдыхаю с облегчением, но тот же к горлу подкатывает гнев, – Откроешь?

– Дима? Зачем ты пришел?

– Я на праздник, – скоро отвечает молодой человек, – Ты спишь?

– Мрак, – ругаюсь шепотом и поворачиваю ключ в замке. Из темного подъезда ко мне выходит высокий мужчина двадцати пяти лет. Симпатичный, глаза серо-зеленые волосы русые. Добрые глаза блестят теплом и заботой, тонкие длинные губы растягиваются в улыбке.

– Привет! Я не вовремя?

– Спала, – стою на пороге, не приглашая войти. Мы знакомы с детства, потому правила приличия с Дмитрием я соблюдаю через раз.