Что-то не так. Мое чутье говорило мне, что какие-то кусочки не складывались в общую картину. Но принцу должно быть виднее, верно?
- Лайла.
Снова. Снова эти будоражащие чувства мурашки.
- Мы снимем метку после того, как ты восстановишься. Я не уверен, каковы будут последствия для организма. Лучше обождать пока ты окрепнешь, верно? – улыбается принц. Его серебристо-ртутные глаза сверкают опасным блеском.
Он готов отпустить меня так просто? Отчего-то на душе становится неприятно.
- Да…верно.
Филипп удовлетворенно улыбается.
Ваше высочество, прекратите. Прекратите так улыбаться! Словно я та единственная, кто имеет право на эту улыбку.
- Я думал, что ты будешь против. Потребуешь немедленно уничтожить рабскую печать и разорвать узы.
Да я, как бы, уже…Просто вы не в курсе. И осталась рядом, и была готова умереть рядом, да и поцелуй…все сама, без принуждения и без поиска какой-либо выгоды…
- Маленькая ворчунья, - с теплотой в голосе произносит Филипп. – А еще говорила о том, что не стоит никому доверять.
Он продолжает сидеть рядом. Не уходит.
- Вы в порядке? Были серьезно ранены…- не могу смотреть ему в лицо и отвожу взгляд. Румянец на щеках еще свеж. Сама себя не понимаю.
- Иду на поправку. Я крепче, чем кажусь на первый взгляд.
Ну, фигура у принца внушительная. Тренировками он не брезгует, это точно. Широкие плечи, крепкие руки, мышцы упругие везде… Не удивительно, что он восстанавливается быстрее меня. Но боль способен чувствовать каждый. Есть раны, которые не заживают, а лишь покрываются коркой.
- Не завидую тебе, Лайла. Придется провести в постели несколько дней. Чем хочешь заняться?
- А что вы предлагаете? – усмехнулась я. Пусть знает, что и мне не чужды поддразнивания такого толка.
После всего пережитого, после того как мы оба чуть не умерли, я ощущала некое подобие духовного единения с принцем.
Общий печальный опыт имеет чудесную силу делать двух людей почти что друзьями.
- Я полностью в твоем распоряжении, сладкоголосая ворчунья.
- Несносный принц, - смеюсь я. – Вы сошли с ума.
- Пробовал. Не получилось, - жмет он плечами.
Наши чувства – наши главные враги; так и ждут как бы предать. Я затолкала их подальше.
- Не смею задерживать вас, ваше высочество, - сказала я, указывая на дверь.
- Ты меня…прогоняешь?
Филипп не знал, смеяться ему или злиться.
У меня в животе заурчало.
- Голодна?
- Спрашиваете очевидное, - поморщилась, рассматривая перемотанные бинтами пальцы. И как, прикажете, мне орудовать приборами?
Принц вышел, а через десять минут, когда я уже не ждала его возвращения, вернулся. С тарелкой супа в руках.
Суп. Почему всегда, когда моя жизнь находится в какой-то заднице, меня кормят супом?
- Я тебя покормлю, - провозгласил принц и присел на краешек кровати с ложкой в руках.
Ни в одном из возможных сценариев не могла я представить себе, когда отправлялась в империю на задание, что в один из грядущих дней наследный принц страны будет предлагать это с таким серьезным выражением лица. Я действительно безмозглая дура, которая поперлась, не зная куда.
- Что? – спрашивает принц. – Неужели никто раньше не делал для тебя чего-то подобного?
- Да нет, - отвечаю я. – Меня не удивляет, что кто-то способен на такое. Скорее, удивительно, что на это способны вы.
Я опускаю глаза на тарелку супа в его руках. Эти пальцы я держала и не хотела отпускать. Я поднимаю голову. А эти мягкие губы пробовала на вкус.
