– Все нормально? – спросил он.
– Да, – тихо ответила и провела рукой по испачканному сажей лицу. – Ванну бы…
– Через десять минут, – улыбнулся мне слуга. – Все приготовлено, осталось разогреть, я же знал, что госпожа захочет искупаться после… – он весело посмотрел на меня и закончил: – болезни!
После чего развернулся и потопал в хозяйственную комнату, где собраны все механизмы по обслуживания моей лавки, в том числе находится и две печи предназначенных для отопления зимой и разогрева воды. Через десять минут я лежала в пенной ванне и размышляла. Странный договор никак не выходит из головы, мне даже все условия неизвестны! Хотя, в том моем положении, свои требования выдвинуть не представлялось никакой возможности.
Переодевшись и завтракая все сосредоточенно обдумываю. Мое состояние не укрылось от слуги, хотя, по сути он является кем-то вроде дальнего родственника, живущим под одной со мной крышей.
– Айлин, что случилось, ты сама не своя?! – присел за стол напротив меня Олот.
– В этот раз Смотрящий отвернулся от меня, боюсь, жизнь после моего ночного путешествия круто изменится, – вяло тыкая вилкой в омлет, ответила я.
– Думаешь, тебя могут найти?
– Сегодня все решится, денек будет жарким, – криво улыбнулась и понялась из-за стола, так толком и не поев. – Ты собери все самое ценное, возможно, нам придется бежать. Ты со мной?
– Куда бежать?
В глазах слуги тревоги и растерянности нет, он просто уточняет.
– Еще не знаю, да и выйти за городские ворота может и не удастся…
– А зачем за них выходить? Если что, пути найдем, не волнуйся, – попытался он меня успокоить.
Самое интересное, что не чувствую ни капли тревоги, просто неопределенность и… опустошенность, да еще уверенность, что ничьей рабой не стану, уж лучше ножом в сердце. Что там он говорил? Карты? Хорошо! Пусть так, но до этого мне необходимо решить кое-какие дела.
– Айлин, так что случилось-то? – онд сел за стол напротив меня.
– Ох, Олот, в этот раз влипла по крупному, – призналась ему, но потом, постаралась придать уверенности в голосе: – Ничего – прорвусь!
– Не расскажешь?
– Давай потом? Сама сперва разберусь, – попросила его. – Ты пока выполни мою просьбу и… у меня к тебе вопрос. Если придется бежать, то ты…?
– Ты уже спрашивала, я с тобой!
После его слов настроение у меня немного приподнялось. Действительно, чего это я нос повесила? В карты играю неплохо, а среди смерков шулеров вроде нет.
Выписала из книги доходов и расходов всех кому задолжала. К моему огорчению, таковых набралось приличное количество, и что самое неприятное – денег должна почти тысячу золотом. Если подсчитать товар в лавке, то все хорошо и прекрасно, а вот с наличностью – беда. Полторы тысячи на все про все, вернее, тысячу придется отдать, а на пятьсот уже рассчитывать. Но ни одной секунды не колебалась, пять сотен отдала Олоту и приказала тратить на свое усмотрение, оставшиеся деньги взяла и отправилась раздавать долги. Должна: за ежедневные продукты, уборку территории и поставщикам украшений. Не отдать людям деньги и сбежать – нельзя, никогда себе не прощу. Это совершенно другое, чем «уводить» картины. Роскошь и бедность ходит рука об руку, не хочу уподобиться смеркам и им подобным, чтобы от безделья развлекаться.
Ювелиры очень удивились, когда с ними рассчитывалась. Хотели еще пару изделий предложить, но мне пришлось отказаться, сославшись на то, что пока потребности не испытываю. За этими мелкими делами время подошло к обеду. Вернулась в свою лавку и, забрав картину, отправилась на встречу с держателем воров. Олот где-то пропадает, надеюсь, занимается моими делами.
