– Господи, Иисусе Христе, сыне Божий, помилуй меня, грешную… – твердила она монотонным голосом, не умолкая ни на секунду. – Господи, Иисусе Христе, сыне Божий… – налицо было шоковое состояние девушки, а эта незамысловатая молитва, зацикленная до автоматизма, служила ее психике неким защитным механизмом.
Васнецов медленно присел на корточки и постарался привести девушек в чувство, но те и не думали обращать на него внимания. Сергей, как мог, привлекал к себе их внимание: брызгал водой в лицо, тряс их за плечи, даже дал Валентине легкую пощечину. Но все было тщетно. Васнецова для девушек в этой тесной кабинке не существовало, тут находились только они и их страх. Животный, на уровне помешательства страх. Валентина даже на пощечину не отреагировала, упорно повторяя одни и те же слова молитвы. Ее голова лишь слегка дернулась от легкого удара, словно Сергей бил не живого человека, а куклу, у которой зависла звуковая плата. Она даже молитву свою не прервала. Она сейчас была не здесь.
Так ничего и не добившись от бортпроводниц, Сергей решил вернуться в кабину и доложить о ситуации первому пилоту. Он поднялся, сделал шаг назад и аккуратно прикрыл дверь туалетной комнаты. На всякий случай запер ее. Не ровен час, девушки придут в себя и начнут истерить. Бегай потом по залитому кровью салону, успокаивай их… Пусть лучше тут побудут.
– Командир, тут творится что-то стран… – свою фразу Васнецов завершить не успел, слова попросту застряли у него в горле. Начав говорить еще у санузла, он сделал всего пару шагов до кабины и уперся глазами в стеклянный взгляд первого пилота. Тот по-прежнему сидел за штурвалом. Его руки висели вдоль туловища, а голова была развернута на сто восемьдесят градусов. Замершим своим взглядом он смотрел на вошедшего Васнецова. Сейчас первый пилот больше походил на удивленную сову из тех передач по National Geographic, что крутят по кабельному ТВ. С одной лишь оговоркой – для сов такое поведение было нормой, а вот живой человек так крутить головой не мог.
Странно, но Васнецову эта картина показалась забавной. Он на автомате издал глупый смешок и отшатнулся назад. Нет, крутилось в его голове, такого просто быть не может. Все, что тут творится, это лишь плод его воображения. Нет, даже не так – скорее всего, во время набора высоты случилась какая-то нештатная ситуация. Борт сейчас разгерметизирован, воспользоваться кислородными масками никто не успел. Ничего из того, что уже увидел Сергей, на самом деле не происходило. Салон не залит кровью, головы пассажиров не катаются по полу, стюардесс в туалете нет – они тоже сидят на своих местах без сознания. Борт летит заданным курсом на автопилоте, а все они спят. Просто спят. Все дело в гипоксии. Иного объяснения просто и быть не могло.
Убедив себя в такой версии происходящего, Васнецов сделал еще шаг назад, но тут же наткнулся на помеху. Вздрогнув, он резко обернулся и столкнулся взглядом с каким-то мужчиной.
«Ну, слава богу, – пронеслась в голове мысль, – хоть кто-то живой».
Мысль сменилась ужасом сразу же после того, как Сергей опустил взгляд с вымученного лица мужчины, тщетно хватавшего ртом воздух, на его живот. Откуда-то из-под его реберной дуги торчала окровавленная рука.
– Что за…
Сергей опять перевел взгляд на лицо пострадавшего, но на этот раз увидел сразу два взгляда. Из-за плеча грузного мужчины на Сергея смотрели те самые горящие красным глаза девушки. Ее бледное лицо не выражало никаких эмоций. Она просто смотрела на Сергея, выглядывая из-за плеча своей жертвы. Да-да, именно жертвы – это ее рука торчала из живота мужчины. Она надела его на себя, словно куклу и, несмотря на разницу в габаритах (а мужчина был раза в два крупнее ее самой), легко управлялась с его тушей.
