– Эро – мой сын, но… Обстановка напряжена до предела. Не играй с огнём, Хобан. Вспомни дарнов…
После этих негромких слов на всех присутствующих в одно мгновение упало предчувствие настоящей трагедии. Грумья отвага, основанная на убеждении, что под землёй они все в безопасности от глаз, ушей и рук императора, столкнулась с угрозой, ещё не совсем понятной и осязаемой, но уже нависшей над ними. То, что приближалось, должно вот-вот случиться.
***
Небольшой, но неплохо вооружённый конный отряд королевских наймастов появился у главной штольни соляного грумгорода ещё задолго до того, как солнце собралось садиться. Они расположились вокруг центральных ворот, украшенных большим гербом соляных – скрученным из проволоки мешком, тугим, плотно завязанным под самый верх. Мешок символизировал одновременно процветание ремесла и полноту жизни солеваров.
Люди, облачённые в тёмно-серые кожаные доспехи со знаком императора на плечах, действовали пока ещё отстранённо-вежливо – не торопясь, расседлали коней, так же враскачку напоили их и принялись деловито сооружать остовы походных палаток. Связывали деревянные решётки, натягивали на них сверху войлок. Они переговаривались между собой громко, но в голосах не слышалось агрессии. Наймасты хоть и красноречиво, всё-таки ждали приглашения.
Грумы следили за тем, как пришельцы разворачивают лагерь, с напряжённым недовольством. Разведчики, которых они посылали наверх, возвращались с тревожными новостями.
– Бары, – прошипел медный Ёрки Хобану. – У них целая свора баров. Дело плохо.
– Эти холуи дерутся до последней капли крови, – кивнул долговязый Дондар. – Если кто-то берёт их на переговоры, значит, демонстрирует, что ему нужна капитуляция без условий. Иначе – смерть одной из сторон. Бар, начав драку, никогда не остановится…
– Твою ж соль в кочерыжку, – Хобан не испугался, но почувствовал досаду.
Он злился на себя. Нужно было опередить наймастов и начать переговоры на их территории. Не здесь, не в опасной близости грумгорода. Дети, женщины, старики, рабочие-трудяги – его народ, за жизнь и благополучие которого начальник соляной гильдии нёс ответственность. Потянуло ноющей болью с левой стороны груди.
– Придётся соблюдать все возможные политесы… Ладно…
Начальник соляных махнул рукой. В его взгляде не читалось паники, только упрямство, и Келли, с хорошо скрываемой тревогой ожидающая решения мужа, подумала, что Хобан похож одновременно на наивного ребёнка и игрока, выложившего на свой страх и риск краплёные карты.
– Вариантов сейчас всё равно не осталось… Примем, как положено. Может, обойдётся…
Глава четвёртая. Появление Илора из Иль Инича
Декан императорского отряда наймастов был статен и потрясающе красив. Тонкие черты лица, пронзительно голубые глаза, высокий чистый лоб – принадлежность к аристократическому роду не мог скрыть ни походный, въевшийся в кожу коричнево-серый загар, ни военная стрижка на скорую руку, ни старый шрам, перерезавший щёку наискось, отчего казалось, что наймаст всё время криво – только левым углом рта – улыбается.
Таких отпрысков благородных семейств, которых нищета загнала в самые неподходящие места, сейчас можно встретить в любом краю Таифа. Знаменитые дома рушились с ужасающей скоростью и в большом количестве. Если когда-то наследников разорившихся родов старались пристроить при императоре, то теперь тёплых мест при дворе на всех не хватало.
