Мальчики тревожно переглянулись. Они не спали практически сутки. Их тела были настолько истощены, что требовали незамедлительного отдыха, поэтому новость о таком испытании повергла их в легкий шок. Жалсан, как и его более счастливые товарищи, удобно уселся на песке, и безразлично посмотрел на них. Еще минуту назад он считал ребят своими друзьями, но сейчас, видя их замешательство, не взирая на то, что им дали хоть какой-то шанс, счел их слабыми и почувствовал к ним презрение. Нет, такой возможности он бы не упустил, кроме того, и в этой, казалось безнадежной ситуации, не собирался сдаваться. Слишком часто на своем коротком веку приходилось ему брать нить судьбы в свои руки. Песок надежно поддерживал тепло его тела, но накидка, на которой сидел юноша, делала этот контакт неполным, поэтому он поспешно вытащил ее из-под себя. Плотнее прижавшись к земле скрещенными под собой ногами, Жалсан удовлетворенно расслабился и поднял голову вверх. Многочисленные огни масляных ламп, мерцающих из окон монастыря, плавно переходили в россыпи звезд на ночном небе. На эти яркие маячки он мог смотреть часами, поскольку в такие моменты в его юном Сознании просыпались необычные образы всевозможных животных, которых Жалсан никогда не видел в реальной жизни. Грифы, стаями прилетавшие к его дому для получения своей порции кусков плоти, в таких видениях обретали огромные крылья, мощные лапы хищных животных и длинные хвосты рептилий. Вот и теперь их яркие силуэты грозно парили по ночному небосклону, и с каждым новым взмахом крыльев в птиц встраивались новые звезды, расширяя их причудливые тела. Такая трансформация не могла продолжаться бесконечно, так как звезды заканчивались, а жадность грифов не имела предела. Когда стервятники закончили поглощать светила Вселенной, они с яростью стали набрасываться друг на друга, желая удовлетворить свой разыгравшийся аппетит. Неизвестно, сколько могла продолжаться эта воздушная битва, если бы не наступление нового дня. Как только первые лучи Солнца озарили серебряные вершины заснеженных гор, последний гриф растворился в пространстве, и Жалсан перевел свой взгляд на сидевших неподалеку юношей.
Для Мимара эта ночь оказалась тяжелым испытанием. Он держался из последних сил. Его обессилившие веки постоянно слипались, и лишь упертые в землю руки не давали парню свалиться без сил, по примеру его товарища. Тинджол не обременял себя подобными страданиями, и спокойно спал на остывшем за ночь песке. Жалсан поднял небольшой камень и бросил в спящего. Меткий бросок в лицо практически не потревожил парня. Он лишь провел рукой по ушибленному месту, сладко потянулся и перевернулся на другой бок. Этот эпизод позабавил Мимара, придав ему некоторый заряд сил. Они с Жалсаном переглянулись, и от былого непонимания не осталось и следа. Жалсан знал, что далеко не каждый может коротать ночи таким же образом, как и он. Юноша сам не понимал, спит ли он, или нет, но каждое утро после подобных практик его организм восстанавливался не хуже чем во время полноценного отдыха. Жалсан не раз намеревался поговорить на эту тему с отцом, но тот лишь смеялся над мальчиком, и говорил, что у него бурное воображение. Однако парню было не до смеха. Подобные видения сильно влияли на его жизнь и путали происходящие события. Именно поэтому он решил оставить родительский дом и искать ответы на свои вопросы у просветленных лам. В своем стремлении он не видел ничего зазорного, и оставался в досадном неведении причины отказа.
