Восхождение в бездну - страница 5

– Я тоже очень счастлив побывать в вашей провинции нашей Империи, – Фермилорд заглянул своими светящимися бирюзовыми глазами в залитые потом ожидания глаза Абаддона и не увидел в них искренней радости. Не разжимая руки, он стал ждать ответа, чтобы оспорить своё сомнительное предчувствие.

– Да… да святится имя Его, – подразумевая имя Императора, ответил Абаддон лживо и наигранно. Своим чрезмерным богатством он уже зачастую давится, а алчность не позволяет остановиться.

– Хорошо, – насладившись его словами, разжал руку старый Фермилорд, тем самым освободив ладони наместнику. – Долгая к вам дорога, я даже сбился со счёта дней, – он вознёс взгляд в небо, словно слушая там кого-то. – Месяц… – прошептал для себя лично и обернулся к своей карете. – Абаддон, познакомься – это наследник Твердыни Адма, мой сын Люциан, – его голос задрожал от переполняющих чувств гордости, и тут же из кареты появилась незнакомая фигура. В лучах яркого солнца Абаддону виднеется лишь очертание силуэта, и он с трудом разглядел молодое лицо монаха в коричневом рясовом балахоне. Не скидывая капюшон, тот, склонив голову, подошёл к наместнику и протянул руку для приветствия. – Люциан, это Абаддон, наместник столь важного города Шеол.

– Приветствую, – Абаддон пожал ему руку и тут же крепкое рукопожатие смешалось с брезгливым ощущением мерзких шрамов на его ладони. Наместник вздрогнул, с трудом удержавшись, чтобы не отдёрнуть руку. Незнакомый монах совсем недавно снял бинты с руки и уже смело подаёт её всем подряд. Абаддон всё же хотел высказаться по этому поводу, но осёкся, обратив внимание на светящиеся синевой глаза этого монаха, – они ярче, чем у отца. Паладинов всегда отличал свет глаз, что есть нормальное проявление их веры, но таких глаз он ещё не встречал.

– Он только вернулся из монастыря Благовещения, где провёл декаду трудоёмких лет, и ему ещё придётся год ходить в домино, вот такой порядок, – добавил Фермилорд и ухмыльнулся.

– Милорд, предлагаю проследовать к площади, тем более Ваша ложа уже ждёт, – наместник решил приостановить начатое знакомство, оборвав его на впечатляющей радости за сына.

– Хорошо, вот только кто нам покажет дорогу? Ведь в ваших достопримечательностях можно невольно заблудиться, – задался вопросом старик и направился к карете вместе с сыном, который подхватил его под руку, когда тот чуть оступился на брусчатке.

– Я всё предусмотрел, Фермилорд, мои слуги проводят ваш кортеж куда следует, – уголки губ Абаддона поднялись в лживой улыбке, он взмахнул рукой, и к карете выскочили двое в пёстрых одёжках с жёлтым знаменем в руках и быстро побежали вдоль улиц к площади. Их знамя развевается над головами, означая, что идут почтенные гости. Старик со своим сыном вернулись в карету, и она поспешно тронулась в даль улицы за слугами наместника.

Провожая взглядом кортеж паладинов, Абаддон устало выдохнул из лёгких горячий воздух и, вернувшись на своё кресло, продолжил ждать остальных. К его счастью, почти следом за паладинами пришёл кортеж Твердыни Севоим, народ которой совсем недавно начали называть Ханьцы, по имени их Фермилорда. Одна из немногочисленных народностей Востока, что покорилась первому Императору Гало в своё время, как и северяне чуть позже, но им в знак верности он даровал Твердыню с прилегающими землями. Невысокие люди в жёлтых шёлковых рубахах с ровными чёрными волосами и узкими глазами так и не перестают служить, хоть и вдали от родных поселений. Они ведут за красные ленты песчаного дракона, которого называют Василиском. Он в свою очередь покорно тянет золотой обоз с Фермилордом Твердыни внутри и небольшой прицеп позади с его женой. Чешуя с золотым отблеском не только защищает Василиска от перегрева, но и стойко может разить мелкие выпады какой-либо опасности. Основное отличие этих драконов от их сородичей – это бескрылая спина и относительно небольшие размеры, поэтому народ Ханьцев смог приручить их, а не поклоняться, как остальным. Худое и гибкое тело в продолжение шеи и переходящее в длинный хвост постоянно изгибается при ходьбе, напоминая собой воздушную природу. Но закованная в золотой намордник пасть опускает всю силу и могущество этих созданий на землю и наоборот возносит человека, ставя его во главе цепи.