Жизнь заставляла учиться всему понемногу. Ещё надо было найти других людей, накрыть крышу толем и шифером. Но с каждым годом стройка то останавливалась, то продолжалась медленно, не так, как хотелось. Как и работа тоже: то была, то её не было. А цены безжалостно росли и растут до сих пор.
Как-то Семён, в очередной раз, заказал грузовик шлакоблока, пятьсот штук, но из четырёх рабочих – двое не пришло разгружать и заносить во двор. Поскольку ближе грузовик не смог подъехать: мешала труба, по которой, по улице, шёл газ людям в частные дома. Это доставляло много хлопот при разгрузке всякого материала. В частности, уголь тоже приходилось таскать за 35—40 метров тоннами. Так вот, приехала машина со шлакоблоком. Водитель посмотрел недовольно на двух рабочих и сказал:
– Быстрее разгружайте! Я долго ждать не могу.
Семёну стало жалко рабочих и, не смотря на предупреждения врачей, решил рискнуть своим здоровьем и помочь. Он думал, что подавать шлакоблок из машины по штуки в одну руку будет легче, чем носить по две во двор. Вначале было легко, но затем пульс и давление подскакивало так, что Семён думал, что потеряет сознание. Забили тревогу дежурные в институте, которые увидели критические отметки данных из браслета на руке у Семёна. Александр стал звонить Семёну. Телефон не отвечал: он лежал в машине Семёна, и он его, разумеется, не слышал. Саша, заподозрив неладное, помчался, к Семёну на машине. Он подъехал к мосту: тот был закрыт на ремонт. Пришлось ехать далеко, в объезд, через другой мост. Семён еле успевал подавать и подносить шлакоблок к краю машины. С него тёк пот ручьем, и сердце, казалось, вырвется из груди и улетит, как голубь вдаль. Семён, чувствуя, что сейчас упадёт, не выдержал и попросил сделать перерыв. Водитель нервно курил и смотрел на часы, недовольно бурчал:
– Если бы мы знали, что у вас людей мало на разгрузке будет, не приезжали бы вообще. Нас другие ждут.
Семён на собственной шкуре понял, что шлакоблок – это не хлеб, и его таскать и нагибаться за каждым – опасный и тяжёлый труд, да ещё под палящим солнцем. Конечно, семь минут перерыва – это малость. И Семён встал и из последних сил начал таскать снова. 400 штук разгрузили, но последняя сотня показалась тяжелее всего. Чем ближе шлакоблок был к кабине водителя, тем дальше носить.
Саша ехал и звонил снова, но ответа не было. Когда последние шлакоблочины Семён отдал рабочим, он из-за усталости не смог сам слезть с машины: ему пришли на помощь рабочие. Грузовик уехал. Семён решил доплатить рабочим больше, чем условились за разгрузку, понимая, что труд тяжёлый, но те доплаты брать не стали. Сказали:
– Спасибо! Не надо. Вы и так пахали за двоих, за тех, что не пришли.
Когда рабочие ушли, Семён с трудом добрался до лавочки в тени. Взял бутылку с водой и выпил пол-литра. Приехал Саша и забежал во двор. Увидел Семёна:
– Вы с ума сошли! Что вы творите?
– Прости, друг! Двое рабочих не пришли, и я решил помочь шлакоблок разгрузить. И, ты знаешь, я их понимаю, почему они не пришли. Это нелегко.
– Так! Медленно встаём и пошли. У тебя давление 180 на 120.
– А откуда ты знаешь?
– От верблюда.
– Я понял! Это вам ваш фирменный браслет подсказал.
– Не надо разговаривать… Медленно пошли в дом. Тебе надо полежать, и я сделаю укол.
– А, может, не надо укола?
– Почему?
– Отец мой так боялся уколов.
– Хорошо. Может, и таблеткой обойдёмся вместо укола. Я видел ты воду пил. Сколько ты выпил?
