Грудь… Кажется, она стала ещё больше. Нет, не кажется – абсолютно точно больше. И такое вымя совершенно не подходит этому изящному телу. Внутри меня возникает непонятное иррациональное сожаление. Я стряхиваю его, и мой взгляд поднимается выше – к белоснежной длинной шее. Тактильная память со мной жестока – дышать становится труднее, в горле пересохло, а новая дорогая игрушка грозит треснуть в моих ладонях. Но я заставляю свой взгляд подняться ещё выше и… Оу! Мои губы растягиваются в хищной улыбке.
– Да, я Максим, – голос меня всё же подводит, но я спокойно встречаю льдисто-голубой взгляд, над которым часто порхают две «обувные щётки».
Современная мода творит чудеса – глушит мою ярость и резко повышает градус настроения.
– А Вы кто, дамочка? – спрашиваю Ирку и с удовольствием наблюдаю, как кривятся её губы.
Нет, не губы – два бесформенных вареника. Геныч бы спросил, не сделала ли она пересадку снизу, но я точно знаю, что такой фигни у моей женщины не было нигде.
– Очень остроумно, – вылетает знакомый голос сквозь чужие губы, – будешь продолжать делать вид, что мы не знакомы?
В ответ я лишь пожимаю плечами и продолжаю, как дурак, улыбаться. Я не желаю её уколоть побольнее и не пытаюсь придумать нейтральный ответ, а просто пялюсь на её лицо и понимаю – меня отпустило. Изуродуй Ирка себя в то время, когда была моей, я бы не смог любить её меньше. Любил бы и с тонкими губами, и с нулевой грудью, коротконогую и толстозадую. Я бы смотрел в её голубые глаза и видел в них мою Ирку. Теперь же я не вижу в этом взгляде ничего родного.
– Может, позволишь нам присесть? – интересуется худая длинноногая, губастая… Ирка.
А я, наконец, обнаружил, что она с подругой и гостеприимно махнул рукой, предлагая занять любое свободное место в этом зале. Да хоть даже в противоположном углу!
3
– Максимушка, тебя даже на минутку нельзя оставить одного, – рычит Геныч, пробираясь к нам. – Ещё след любимой женщины не остыл, а ты уже окружил себя новыми.
Мой находчивый друг на любую жизненную ситуацию способен наложить собственный сценарий. Вот только где его носило столько времени – по домам, что ли, шмотки развозил?
– Приветствую вас, коварные искусительницы! – приблизился Геныч и с удовольствием оглядел девчонок. – О, Ирка, это ты, что ли? Не узнал – богатой будешь!
– Привет-привет, Геночка! – скривилась моя бывшая. – Твои слова да Богу в уши!
– А что же ты, Ирэн, не представишь нам свою прекрасную компаньонку? – Геныч переметнул заинтересованный взгляд на высокую фигуристую брюнетку.
– Я Виктория, – прозвучал низкий грудной голос, задевший в моём организме самую чувствительную струну. – Мне кажется, Гена, что Ваш друг Максим не слишком рад нашей компании.
Судя по плотоядному взгляду друга, его струна тоже напряглась.
– И сидеть в присутствии девушек тоже не слишком вежливо, – попыталась Ирка перетянуть внимание на себя.
– Да-а, это совсем безобразие! – искренне возмутился Геныч. – Но вы уж простите моего невежественного друга, обычно у него всегда встаёт при дамах, но сегодня парень основательно вымотался. Да вы присаживайтесь, красавицы, – он выдвинул стулья для обеих, – что вам заказать?
Брюнетка хмыкнула и сосредоточила на мне возьми-меня-срочно-взгляд.
