Муж улыбается.
– Ты всегда это заказывала. Мог и не спрашивать.
Он уходит из комнаты, закрыв за собой дверь. А я открываю сумку.
Внутри оказывается чёрная косметичка на молнии. В ней не так много косметики. Ещё в сумке серебристый телефон и зарядка. Я нажимаю на центральную кнопку, и экран смартфона загорается. На нём стандартная синяя заставка и нет пароля. Уровень заряда низкий, так что я нахожу розетку и оставляю телефон зарядиться, пока осматриваю остальные вещи.
В сумке я нахожу ключи в чёрной, кожаной ключнице. Чёрный кожаный кошелёк. Очень растянутый, хоть и не потёртый. Внутри нет ни налички, ни платёжных карт. Только скидки в магазины одежды.
На дне сумки я нащупываю что-то маленькое и твёрдое. Оно приклеилось между складками ткани. Подковырнув его ногтем, я достаю на свет леденец зелёного цвета. По запаху мятный. Странно, у меня такой порядок в сумке, а тут прилипшая конфета. Ещё и мятная. Не думаю, что люблю мятные конфеты. По крайней мере, сейчас меня к ним не тянет.
Вещей в сумке оказалось не так много. Я беру свой телефон. Сначала открываю фотографии. Последний снимок аж в ноябре прошлого года. Наше с Альбертом селфи. До этого ещё одна фотография на скамейке в парке. Я сижу в белом пуховике и белой меховой шапке. Ещё фотография граффити в виде большого чёрного кота в очках на стене дома. Фото чьей-то собаки: маленький белый пудель на поводке. Летние фотографии с моря. Белый, песчаный пляж. Мы с Альбертом стоим в обнимку. До этого моё селфи на фоне сцены в темноте, видимо, с какого-то концерта. Ещё есть фотографии еды, одежды, маникюра. Двумя годами ранее фото достопримечательностей, судя по всему, из Италии. И снова либо я одна, либо мы с Альбертом. И на этом всё.
Я надеялась, что, увидев дом и телефон, вспомню хоть что-то. Но сегодня нет ничего. Никаких воспоминаний. Возможно, я утомилась с дороги.
Список вызовов на телефоне пуст. В контактах не так много людей. И все имена мне незнакомы.
Папка с музыкой пуста. Зато на телефоне много приложений со змейками, собери три в ряд и тому подобных.
Я оставляю телефон заряжаться дальше и выхожу к Альберту. Попробую ещё раз завтра. Пересмотрю фотографии, как мы делали это с Анной Васильевной. В больнице я тоже не сразу вспомнила.
– Как успехи? – спрашивает Альберт, когда я захожу в белоснежную кухню.
– Ничего. – Я мотаю головой.
Слышу звук домофона.
– Это курьер с едой. Пойду открою. Ты можешь пока подготовить стол?
Альберт выходит из кухни. Я осматриваюсь. Наверное, я делала это множество раз, потому что руки сами открывают нужные ящики. Из одного из них я достаю две клетчатых салфетки и стелю их на стол. Нахожу приборы: ножи и вилки и кладу их на салфетки. Достаю из верхнего шкафчика два бокала. В холодильнике нахожу лимонад. Из морозильной камеры достаю лёд. Бросаю его в бокалы и заливаю лимонадом.
Возвращается Альберт.
– Я бы поаплодировал тебе, да руки заняты.
– Я сделала всё, как нужно?
– Точь-в-точь. Ты вспоминаешь, Вера. Я очень рад.
Хотя я не вижу особой радости на лице Альберта, сама я довольна, что память восстанавливается.
Мы выкладываем еду на тарелки и садимся ужинать.
– Альберт, расскажи о моих родителях.
Муж закашливается. Почти задыхается, не в силах ответить.
