Кожаные ремни стянули руки и ноги, опоясали талию, накрепко привязав девушку к креслу. Захотелось сделать еще один большой вдох, но не получалось – грудную клетку сдавило и расплющило волнением.
– Принести вам воды? – заботливо спросил стоящий рядом с ней молодой мужчина.
– Нет, все хорошо, – наконец почувствовав, что успокаивается, ответила Соня.
– Вы готовы? – второй мужчина улыбнулся.
– Д-да.
Она прикрыла глаза. Веки подрагивали, словно ей снился страшный сон. Для многих то, что происходило дальше, было еще одним способом развлечься, но она не хотела смотреть, как лежащему рядом с ней парню вставляют в горло тонкую трубку с камерой и лезвием на конце, и он начинает биться в конвульсиях, а потом замирает. Не хотела и чувствовать, как прижигается разрезанная плоть, но от запахов никуда не денешься.
Раздался едва слышный глухой звук – теперь можно открыть глаза.
Соня забыла, как дышать. Прямо у лица светился клубок размером с грецкий орех, сотканный из тысяч живых светящихся белых и золотых нитей. Завороженная, она не могла отвести от него взгляд, но, почувствовав мягкое прикосновение к плечу, улыбнулась и приоткрыла пересохшие от волнения губы.
Ее трясло. Проходя по пищеводу, клубок застыл где-то в районе солнечного сплетения и начал выжигать себе дорогу, проникая сквозь ткани тела, соединяясь с ее душой, переплетаясь в одну, еще более мощную, силу.
Если бы ее спросили, на что это похоже, Соня не смогла бы подобрать слов. Это лучше любого оргазма, лучше прыжка с высоты, лучше всего, что придумала природа и на что способны их тела. Она вся дрожала, руки и ноги выворачивались во все стороны, и, если бы не предусмотрительно затянутые потуже ремни, несколькими переломами не обошлось бы. Но боли девушка не чувствовала. Напротив, все тело содрогалось от ни с чем не сравнимого удовольствия.
Прошло минут тридцать, а ей показалось – доля секунды. Придя в себя и открыв глаза, Соня застонала, жалея только о том, что это не может длиться вечно.
И поднимаясь по лестнице, чуть покачиваясь на высоких каблуках, словно перебрала спиртного, она могла думать только о следующей встрече. Через месяц, не раньше – устроители элитного клуба не хотели превращать своих гостей в наркоманов, поэтому строго следили за тем, чтобы те могли продолжать обычную жизнь, лишь изредка позволяя себе маленькие шалости.
На улице оказалось прохладно. Поежившись и пожалев, что не взяла из машины, припаркованной у офиса, накидку, Соня заторопилась к светящейся огнями улице, прочь из подворотни, когда услышала, а скорее почувствовала, чье-то дыхание. Надо постучать в дверь с кроваво-красным глазом видеокамеры или броситься бежать, но девушка чувствовала себя в полной безопасности, а тело ее так расслабилось, что на правильные мысли не осталось ни единого шанса.
В следующую секунду Соня почувствовала толчок в спину, удар головой об асфальт и боль в районе плеча, куда воткнулась острая игла. А дальше она мало что понимала и чувствовала – все размыто, словно она смотрела через мутное лобовое стекло, заляпанное грязью. Вот кто-то переворачивает ее на спину. Она видит только силуэт в темной кофте с капюшоном на голове. Потом ей открывают рот – Соня не сопротивляется, потому что нет сил. Хочется спать.
Она видела металлические блестящие щипцы, ощущала их холод на губах, на языке, на стенках пищевода. Они царапали и впивались в плоть, от чего тело пронзала притупленная вколотым ей в плечо лекарством боль. А потом хлынула кровь, заполняя желудок, поднимаясь по пищеводу, оседая сладким вкусом на языке. Вспыхнул яркий свет, и все пропало.
