Я сжимаю кулаки, потому что это единственный способ держать их по бокам, особенно сегодня вечером. Каждую предыдущую неделю я приходила в джинсах и скромном свитере или рубашке. Это моя последняя ночь, поэтому я заставила себя более полно погрузиться в образ мыслей о ролевых играх.
Чтобы удержаться от смеха над своим воображением, я прикусываю нижнюю губу. Ролевая игра. Ага. Одна. Это не может считаться ролевой игрой, если у меня даже нет партнера. Это всего лишь я.
Итак, я надела платье. Это не фетишизм. Это даже отдаленно не провокационно и не разоблачительно. Вообще-то это довольно чопорно. Это розовый, мой любимый цвет. Нежно-розового цвета. Он сделан из того же материала, что и рубашка поло. На самом деле верхняя часть тела именно такая—с воротником и лишь слегка приталенная, обнимающая мою грудь.
Нет четко очерченной линии талии. Вместо этого он опускается до моих бедер, и юбка складывается, приземляясь до середины моих бедер. Если бы я повернулась, все увидели бы мои трусики. Я не собираюсь делать ничего подобного, но мысль о том, что я могу это сделать, почему-то возбуждает.
Я тоже ношу розовые туфли без каблуков. Это самые экстравагантные туфли, которые у меня есть, и я купила их только в прошлом году по прихоти, потому что они окликнули меня в моем любимом местном магазине. Они были почти новые, моего размера и моего любимого цвета. Чтобы оправдать их, я часто надевала их на работу с другими розовыми блузками и рубашками.
Платье-это совсем другая история. Я купила его в комиссионном магазине. Понятия не имею, зачем я его купила. Я никогда не надевала его до сегодняшнего вечера. Куда бы я его надела? Он стоил всего несколько долларов, поэтому я никогда не беспокоилась о расходах, но, хотя мне очень понравилось, когда я его примерила.
На самом деле я выгляжу в нем моложе своих лет. Я бы не надела его на работу в "Мартин и сыновья", потому что любой, кто пришел бы, подумал бы, что я одна из детей владельца, вместо того чтобы воспринимать меня всерьез как секретаршу.
Сегодня вечером я заметила его в своем шкафу и без колебаний надела. Теперь, когда я сдаюсь, я чувствую себя расслабленной и более удобной, чем когда-либо в джинсах. Я чувствую себя молодой. Слишком молодой. Гораздо моложе двадцати двух лет. Но в том-то и дело. В этом клубе есть и другие женщины, которые сегодня одеты гораздо моложе меня.
Она подходит мне странным образом, который я не могу понять.
Я оглядываюсь вокруг, зная, что мне нужно извлечь максимум пользы из этого вечера. Это моя последняя ночь в этом клубе. Даже если мне каким-то чудом удастся устроиться на работу к мастеру Роману, я все равно не вернусь в его клуб в качестве саба. Это было бы странно. А если я не получу работу, то окажусь в таком тяжелом финансовом положении, что мои пятничные развлечения будут последним, о чем я буду думать.
Мурлыканье заставляет меня повернуться направо, почти ожидая увидеть в клубе неуместную кошку, прежде чем я вспоминаю, что есть несколько членов, которые участвуют в домашних играх. И действительно, я вижу женщину на четвереньках, которую ведут через главную комнату на поводке. Я видела ее раньше. У нее есть кошачьи уши, прикрепленные к повязке на голове, и даже хвост, который, как я предполагаю, прикреплен к анальной пробке.
Я провожаю ее взглядом, размышляя о том, как увлекательно играть с домашними животными. С одной стороны, от сабмиссивов, которым нравится играть роль щенка или котенка, не требуется принимать много решений. Они передали почти все аспекты своей жизни своим хозяевам, позволяя водить себя, кормить, даже сажать в клетку.
