– Как долго я провела без сознания?
– Вас забрали из дома вчера утром.
– Где я нахожусь?
– В особняке на берегу моря.
– Как далеко от моего дома?
– Порядка тысячи километров.
Основательно подготовились. Пешком точно не дойду, даже если удастся осуществить побег.
– Кто владелец особняка?
– Мой и, смею надеяться, ваш работодатель.
– Кто он?
– За полтора года нашей совместной деятельности я видел этого человека трижды. Имена, должности, звания, регалии, род занятий мне не известны. Только обсуждение конкретной цели, задачи и гонорара.
– Я – ваша цель и задача?
– Моя цель и задача заключалась в том, чтобы найти человека, обладающего неординарными способностями. Я нашёл вас. Теперь мне необходимо получить ваше согласие на работу, в противном случае искать другого человека с неординарными способностями. Но тогда мне придётся снова тратить время, – задумчиво произносит он, потирая подбородок.
– Чем вы занимаетесь?
– У меня своеобразная работа, как вы успели заметить. Есть неоконченное высшее юридическое образование, но я никогда не работал по специальности. Если не вдаваться в детали, я обладаю незаурядными организаторскими способностями и умею предлагать людям то, в чём они нуждаются.
– В чём они, по вашему мнению, нуждаются…
– Как показывает практика, даже если сразу человек не готов к моему предложению, впоследствии он его принимает с благодарностью.
– Да вы просто волшебник, – изумляюсь я.
– В некотором смысле да.
– И необычайно скромны…
– Нет, скромность явно не является чертой моего характера.
Улыбаюсь. Пока уличить Макса в лицемерии не удаётся, он кажется откровенным.
– Как далеко особняк находится от населённого пункта?
– Если ехать на машине со средней скоростью, то минут сорок. Пешком я отсюда до города ни разу не добирался, поэтому не могу сказать.
– Вы часто бываете здесь?
– Второй раз в жизни. Если вы согласитесь сотрудничать, буду бывать здесь гораздо чаще.
– Я должна буду жить здесь?
– Да, это непременное условие.
Не могу сказать, что это утешает.
– Как долго?
– Максимум два месяца.
– А потом?
– Потом будут другие цели и задачи.
– Я стану рабыней?
– Нет. Взгляните на Инну, она живёт здесь добровольно, как и остальной персонал. Её всё устраивает.
– Я – не Инна.
– Это точно, – сокрушается он.
– В доме много людей?
– Я непременно устрою вам экскурсию и знакомство со всеми обитателями дома.
– Когда?
– Когда это будет удобно мне и вам.
– Почему я очнулась в этой странной комнате?
– Я приехал позже. Не знаю, в доме есть и другие гостевые, – задумчиво произносит он. Затем немного подумав, добавляет: – Моя недоработка, не предполагал, что размещение гостя вызовет у персонала столь серьёзные затруднения…
– Что это за комната?
– Полёт фантазии дизайнера, – разводит руками он. – Согласен, мне тоже больше по душе классический интерьер.
– Вы не боитесь, что меня начнут искать? – усмехаюсь я уголком рта.
– А вы не боитесь, что искать вас не начнут? – не мешкая, отвечает Макс вопросом на вопрос.
Он уверен и спокоен, зная наверняка, что искать меня решительно некому. Ему достоверно известно, что в стремлении ограничить внешние связи я зашла довольно далеко. Живу одна, подруг и близких родственников нет, встречаюсь с молодым человеком раз в месяц (или раз в два месяца – не могу сейчас точно сказать), общаюсь в сети, все вопросы с работодателями регулирую там же. Боюсь, при таких обстоятельствах никто и не вспомнит о моей пропаже.
