Мужик-кровельщик, которого наняли для этой работы был мастером своего дела, приятно было наблюдать за его работой. Перекрывали весь дом полностью. Кровельщик брал солому из больших снопов и вязал маленькие снопики, не больше 10 см в диаметре. Потом из соломы скручивал жгуты и этими жгутами привязывал снопики к жердям на крыше. Захватывал полосу, сколько доставала рука, и постепенно укладывал эти снопики, двигаясь снизу-вверх. Укладку выравнивал с помощью правила, изготовленного из доски с набитыми в нее рядами гвоздей. Так постепенно, ряд за рядом, и накрывалась крыша. До этого я видел только старые соломенные крыши, в которых не было абсолютно ничего привлекательного. Новая соломенная крыша – это совершенно другое дело. По красоте с ней никакая металлическая не сравнится. Наверно многие видели аппликации из соломы? Так вот, новая соломенная крыша выглядит как большая аппликация из соломы. Она красиво переливается на солнце золотистым цветом. Я просто любовался этой крышей. Жаль, что эта красота существует не долго. К зиме золотистый цвет пропал, а к весне она потемнела, и вся красота исчезла.
Трудовую деятельность я начал по собственной инициативе в 3-м или 4-м классе со сбора колхозных огурцов. Соседские женщины попросили помочь в сборе колхозных огурцов, которых выросло очень много, а собирать было некому, и они перерастали. Оказывается, самые дорогие, это маленькие огурчики, так называемые корнишоны. Чем большим он потом вырастает, тем больше падает в цене. А желтяки вообще никому не нужны. Несколько дней я ходил собирать огурцы, заработал несколько трудодней и принес домой больших огурцов, которые разрешали брать, но дома они тоже были не нужны, и их отдали корове.
Потом отец стал бригадиром полеводческой бригады, которая выращивала помидоры, арбузы и еще какую-то зелень. Позже их еще обязали выращивать гусениц тутового шелкопряда. Пока они меленькие, то кушают мало, и справляться с этой работой легко, но потом для них листья шелковицы нужно приносить мешками. Правда при этом было облегчение в том, что листья можно было собирать не по отдельности, а срезать секатором с деревьев вместе с небольшими веточками. В этот период некоторые из гусениц погибают, и запах стоит жуткий, сильнее чем в свинарнике. В этот период отец и привлекал меня к этой работе. На трудодень нужно было нарезать два мешка листьев до обеда, и два после обеда. На мой взгляд, скотину пасти было легче.
Помню первый велосипед отца. Первый велосипед отцу достался очень тяжело. Купить его было не так просто. Нужно было сдать в местную кооперацию порядка сотни яиц, только после этого продали велосипед. Обычный дорожный мужской велосипед. Сначала учился ездить отец, мне велосипед не давал. Потом дошла очереди и до меня. Через раму до педалей я не доставал, поэтому ездил просунув правую ногу по раму, держась левой рукой за руль, в правой за раму. Так все пацаны ездили. Ездили на нем года два, потом велосипед испортился. Оказалось, что во все подшипники был заложен технический вазелин, а не солидол. Перебрали, смазали солидолом, и он еще поездил, пока не износился пятиугольник (основная деталь в заднем колесе). При покупке следующих велосипедов я сразу менял в них смазку на солидол.
Яиц мы больше никуда не сдавали, а вот молоко нужно было сдавать обязательно на маслобойню, по три литра каждый день. При сдаче проверяли жирность молока, и наше молоко им не нравилось, слишком низкая жирность. Как-то целая комиссия приехала к нам домой не контрольную дойку, чтобы поймать с поличным. Какое же было их удивление, когда получили ту же жирность, что и в молоке, которое я привозил для сдачи. Но еще больше их поразило количество надоенного молока, всего десять литров.
