Но, сделав попытку приподняться, он со стоном падает и впадает в полубеспамятство. В душах соседей происходит, очевидно, такая же смена мыслей. Многие с решительными лицами пытаются приподняться, но снова со стонами падают обратно.
Б. временами трясет лихорадка. Ему холодно, так как всё обмундирование на нем еще не просохло. Кто-то из легкораненых бросает ему какую-то куртку. Укрывшись, он немного согревается. К тому же солнце начинает уже слегка пригревать.
В воздухе начинает нарастать знакомый уже гул немецких самолетов, и из-за леса вырываются пять немецких штурмовиков. Шофер быстро сворачивает в сторону от дороги и ставит машину в тени деревьев. С противоположной стороны, от Кобрина, доносится новый, также хорошо знакомый рокот. Б. думает: «Это наши! Сейчас встретятся. Каков будет исход?»
Еще несколько секунд, и едущие в грузовике становятся свидетелями первого в их жизни воздушного боя.
Рев самолетов смешался с треском пулеметов. Из грузовика следим с замиранием сердца за происходящим в воздухе. Один за другим падают два наших самолета. Сердца зрителей замирают, руки сжимаются в кулаки. Но вот следует вздох облегчения: это летит вниз один немецкий самолет и уже загорелся второй. Снова один за другим падают два наших самолета. На земле многие зажмуривают глаза: им тяжело видеть гибель своих. Три оставшихся истребителя, расстреляв, очевидно, все боеприпасы, вынуждены уходить. Печально смотрят им вслед раненые с грузовика.
Немецкие самолеты делают еще круг над местом боя, ложатся на обратный курс и исчезают за лесом. Наступает глубокая тишина, словно за несколько секунд до этого тут ничего и не происходило. Только в полукилометре от дороги дымятся еще останки какого-то самолета.
Шофер выводит осторожно грузовик опять на дорогу и, набирая скорость, мчится к Кобрину. Один за другим мелькают километровые столбики. В кузове не слышно даже стонов тяжелораненых, все удручены и подавлены только что виденным. Некоторые после сильного нервного потрясения впали в полубеспамятство, другие дремлют, закрывши глаза.
Уже недалеко Кобрин.
Воздух снова наполнен ревом и воем. Высоко в голубом небе, делая головоломные фигуры, кружатся четыре самолета. Раненые в грузовике с тревогой открывают глаза и поднимают головы. Вглядываются внимательнее и видят одного И-16, отважно борющегося с тремя мессершмидтами. Раненые с напряжением впиваются взглядом ввысь, руки их судорожно вцепляются в соседние предметы. У всех захватывает дыхание.
И-16 идет прямо в лоб на одного мессершмидта. Еще несколько коротких мгновений, и они столкнутся…
В грузовике напряжение возрастает до последних пределов: некоторые даже приподнимаются и неподвижно, не дыша смотрят вверх, где должна произойти драма…
Но летчик-немец не выдерживает напряжения, сходит с линии и в тот же миг, выбрасывая густые клубы дыма и огня, летит вниз и рассыпается где-то на полпути до земли. Хотевший было вырваться вздох облегчения замирает на губах у зрителей: два других мессершмидта, атаковав И-16 с боков, встретившись, спокойно разошлись в воздухе, а И-16, кувыркаясь, полетел вниз.
Но вот его мотор заревел снова, как бы с удвоенной силой.
Мощный рывок вверх под брюхо одного из мессершмидтов, несколько очередей, и немец, загоревшись, падает вниз. Разделавшись со вторым, И-16 атакует последний мессершмидт, пытающийся уже удирать. Но проходит несколько мгновений, и он, закувыркавшись, рассыпается в воздухе.
