Воспоминания Ольги Владимировны Поповой. Часть I - страница 2

А Варваре Константиновне, особенно в начале учебного года, деньги были нужны еще и на то, чтобы дать неимущим ученицам возможность нормально учиться: снабдить их и учебниками, и тетрадями, и обувью, и одеждой.

В сутолоке подготовки к базару иной раз бывали и забавные эпизоды. Например, отец одной из учениц класса из 6-го каждый день приходил в гимназию и твердил Варваре Константиновне, что он хочет на свои средства построить для базара японский киоск, потому что его дочь похожа на японку, и ей привезли из Японии халат и специальные булавки для прически. Он хочет, чтобы ей был поручен японский киоск, чтобы она в нем продавала конфетти и серпантин. Конфетти и серпантин он тоже брался доставить в нужном количестве.

Варвара Константиновна, конечно, благодарила его, вопрос о японском киоске был решен, а назойливый отец все придумывал какие-то дополнения и отнимал у Варвары Константиновны много времени. Она даже рассказала об этом Антону Павловичу по телефону. Последней подробностью дела с японским киоском было приглашение нас с Маней составить компанию дочери этого неугомонного отца. Варвара Константиновна, конечно, поспешила его поблагодарить и даже обещала нарядить и нас с Маней в японские халаты, а японских шпилек и булавок для наших причесок он принес, так как у него их было много. И домашняя портниха Варвары Константиновны, Василиса Анастасьевна, принялась срочно шить нам халаты. Впрочем, перед базаором была невообразимая сутолока, спешка.

Наконец настал день базара, и мы с Маней уселись в японском киоске вместе с шестиклассницей, одетой в изумительный парчовый халат. Ее звали Неили Абдараманчикова.

Вот тут-то я и увидела в первый раз Антона Павловича. Он ходил с Варварой Константиновной от одного киоска к другому.

А в киоске напротив нашего восьмиклассница Лида Черенкова бойко торговала писчебумажными принадлежностями. Она громко зазывала покупателей, на все лады расхваливала свой товар, так что все кругом смеялись, и возле ее киоска все время было людно.

И тут Маня в первый раз указала мне Чехова. Мы уже приготовили по горсти конфетти, чтобы приветствовать его, но Лида, увидев его издали, принялась так громко «зазывать» его, уверяя, что ему срочно надо купить записную книжечку, что им с Варварой Константиновной пришлось поспешить к Лиде.

Всем было хорошо известно, что Антон Павлович – любитель записных книжек. Продав ему записную книжечку, Лида пристала к нему с просьбой, чтобы он пожертвовал в ее киоск перо. Пера у него при себе не было, но Лида тут же нашла выход из положения: подала ему новенькую ручку с пером, распечатала пузырек чернил и попросила что-нибудь написать. Помнится, Антон Павлович написал: «Жертвую это перо в пользу Ялтинской женской гимназии». Таким образом, перо сделалось уже не просто пером, а «пером Антона Павловича Чехова».

Весть о «пере Чехова» мигом облетела городской сад, и с Лидиному киоску стала стекаться публика: каждому захотелось купить «перо Чехова», как бы с «незасохшими еще на нем чернилами». Но Лида никак не хочет назначить цену.

– Пусть покупатель сам оценит такую вещь! – решает она. – Я не могу ее оценить!

Покупатели ходят, смотрят, толпятся у ее киоска, а назначить цену никто не решается. И вот, раздвигая толпу, подходит отец Неили, ялтинский богач Абдараманчиков. Неили хватается за голову.

– Что с тобой? – спрашиваем мы ее.