В тот день, когда они ожидали прихода врача, они одни без Леопольды ушли на виноградник. (Кажется, я ошиблась, и ее звали не Леопольда, а не помню, как. Леопольда уже была ее вторая балья, в Турине). Приехал врач. У меня уже была готова телеграмма Сереже в Турин, чтобы приезжал за нами немедленно, т. к. Лена серьезно заболела, молока у бальи нет, я забираю Лену домой. Врач убедился и в том, что балья без молока, и вполне согласился со мною. На разные возражения бальи он пригрозил ей судом за такие дела, какие они натворили. Что если бы я еще ночью не начала давать Лене рисовый отвар, не сделала бы ей клизмы из рисового отвара, может быть, сейчас ее уже не было бы в живых. В общем, посоветовал балье успокоиться, если она не хочет и себя и свою свекровь посадить на скамью подсудимых. Балья испугалась. Побежала на виноградник. А я еще много грела воду, делала Лене грелку; у меня была при себе целая аптечка, так что врач нашел, что вся первая помощь ей оказана правильно.
Сережа приехал очень быстро, мы живо собрались. Собственно, и собираться-то было нечего, я уже к его приезду все Ленино «приданое» сложила, а моего почти ничего и не было. Прибежал с виноградника бальин муж вместе с ней, а свекровь, по-видимому, испугалась. Муж бальи очень перед нами суетился, даже предложил было балье нас проводить, но мы, конечно, отказались. Расплатились с ним, тут как раз заглянул и врач. Телеграмму-то Сереже увозил на почту его кучер, а он оставался со мной около Лены. Когда вернулся его возница, он поехал дальше по больным, обещал на обратном пути еще заглянуть к нам. Тут с врачом и с бальиным мужем разговор шел начистоту. Бальин муж только просил врача и нас не губить его семью, что мать его, конечно, сделала это не из злого умысла, а желая успокоить ребенка, и не могла знать, какие могут быть от этого последствия. И мы уехали домой.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
