Воспоминания. Странники поневоле. Книга 3 - страница 15

Сколько времени длилось наше путешествие от границы до Белграда совсем не помню. Шел мокрый снег, было холодно и за неимением других возможностей нас почему-то какой-то момент везли до курортного местечка Враноска Баня на телегах запряженных коровами. Помню, нас смешило то, что везут нас коровы. Сидели мы под зонтиками. Во Вранской Бане нас разместили в гостинице. Там мы пробыли недолго. Совсем рядом с нашей гостиницей был горячий серный источник, в котором можно было варить яйца, что мы с удивлением и делали. Вряньска Баня была только этап. Обосновались мы сначала в Панчево – город под Белградом – а потом переехали в село Беодру, где отец получил работу.

В Панчево мы сняли квартиру. На какие средства мы там жили – не помню. Кажется, дедушка сразу стал получать пенсию от сербского правительства. Кем-то было открыта столовая, в которой многие из приехавших дам стали работать. Работали там в качестве официанток девочки Мейендорф и тетя Катруся. В эту столовую мы приходили есть. Среди приехавших в Панчево было несколько врачей с известными именами. Они развили энергию и добились открытия русского госпиталя, получив от сербского правительства кредиты. В этом госпитале родилась еще одна наша сестра, Елена.

Поскольку выехавшая в 1920 году эмиграция не приняла революцию всерьез и считала, что все это скоро кончится, встал перед ней вопрос о воспитании и образовании молодежи, которая, вернувшись на родину, нужна будет ей в качестве элиты. Сербское правительство пошло в этом отношении навстречу. Была открыта в Белграде русская мужская гимназия, кадетский корпус в Белой Цркви. Выехавший в полном составе из Харькова Институт Благородных Девиц14 и другой такой же из Ростова получили от правительства помещение и кредиты – Харьковский в городке Нови-Бечей, а Донской в Белой Цркви.

В Панчево, между тем, энергичные дамы общественницы создали организацию скаутов и герл гайдов (girl guides), в которую вступили и мы, старшие. Мы, конечно, были очень счастливы. И как же не быть! На левом плече нашиты ленточки национальных цветов, на шее синий треугольничком галстук. Полковник Сперанский, лысый человек с холодными серыми глазами, занимался с нами гимнастикой, Олег Гудович, молодой человек лет 17-ти, учил нас азбуке Морзе. На нас были синие юбочки и защитного цвета блузки, на мальчиках шорты и тоже защитного цвета рубашки. Мы ходили в походы и принимали участие во всяких мероприятиях: убирали столовую, помогали на кухне и пр. В этой скаутской организации также принимала участие очень славная, всегда улыбающаяся девочка Бэба Демьянович. Мама ее почему-то была Бартеньевой. Я этого никак не могла понять, Почему у них разные фамилии? Спросить стеснялась. У меня была такая странная черта – никогда не спрашивать, а доходить до всего самой, отчего я часто оказывалась отставшей от других, не боявшихся показывать свое незнание. Это конечно было недостатком, гордостью, опасением, что сочтут меня за дурочку, которой в результате я и оказывалась.

Нам с Ань шел 12-тый год и родители стали подумывать о том, куда нас определить, в какую школу. Как я выше писала, в Новом Бечее обосновался Харьковский Институт Благородных Девиц, но чтобы нас туда приняли, надо было сдать небольшой экзамен. В Новомосковске к нам приходили учителя, которые учили нас математике, русской грамоте. Приходил и батюшка, учивший нас Закону Божьему. Мы все-таки кое-что знали. Умели читать и писать. Знали наизусть кое-какие стихи и басни Крылова. А батюшка так даже заставлял нас кроме молитв выучивать наизусть и отрывки из Евангелия. Так мы знали и могли процитировать целиком всю Нагорную Проповедь и Заповеди Блаженства. С такими знаниями нас без труда приняли во второй класс, а Ольгу в первый.