Восприятие мира у детей - страница 10

Следует ли в таком случае считать все полученные ответы, удовлетворяющие этим пяти условиям, результатом спонтанных убеждений ребенка? Иными словами, можно ли считать, что все, сказанное ребенком, было сформулировано в его мышлении до опроса? Естественно, это совсем не так. Единственный способ разграничить спонтанное и спровоцированное – это прибегнуть к чистому наблюдению. Именно этим следует заканчивать каждое исследование, точно так же как именно от наблюдения следует отталкиваться, предпринимая любой научный поиск. И здесь наш главный помощник – изучение вопросов детей.

Но этот последний метод, как мы видели, довольно ограничен в применении. По ряду пунктов мы получаем ответы, которые при клиническом обследовании кажутся весьма систематическими, но дети вовсе не задают вопросов на эти темы или задают их совсем мало. Зачастую причина в том, что убеждения, выявленные при клиническом обследовании, не ставились ребенком под сомнение, а потому не вызывают вопросов. Но в таких случаях мы должны говорить не об убеждениях, а о тенденциях, внутренне присущих умственной ориентации ребенка и менее пригодных для вычленения и обсуждения: это «позиции» скорее подсознательные, чем формулируемые, скорее активные, чем явные. Как же нам тогда отличить спонтанное убеждение или тенденцию от убеждения спровоцированного? Этот вопрос уже не решается нашими правилами клинического обследования. Он относится к общим правилам интерпретации – их мы сейчас и рассмотрим.

В психологии, как и в физике, нет чистых «фактов», если понимать «факт» как феномен, явленный разуму самой природой, независимый от гипотез, предшествовавших его изучению, от принципов интерпретации опыта и системного контекста предыдущих предложений, в который наблюдатель включает новый выявленный факт за счет некоей предварительной связки. Поэтому нам важно хотя бы указать общие принципы интерпретации ответов наших детей. Иначе читатель сразу задаст нам встречные вопросы: что это за умственная установка, приводящая ребенка к тем, а не иным ответам при спровоцированном типе реакции? Какова доля ответственности взрослого в убеждениях ребенка и т. д.?

Но надо избежать и противоположной опасности и не судить о природе наших результатов до того, как мы их проанализируем. То есть нам нужен набор правил интерпретации, сочетающих максимальную гибкость с максимальной строгостью, если эти требования вообще совместимы. Проще говоря, нужны такие правила, которые позволяют максимально отсечь предвзятость.

И тут особенно важны два момента. Первый – это соотношение между словесной формулировкой или сознательной систематизацией, в которую ребенок облекает свои убеждения в момент опроса, и пред-сознательной установкой ума, которая полностью или частично сподвигла ребенка придумать такое, а не иное решение умственной задачи. Вот в чем проблема. Ребенок дает нам четко спровоцированный ответ, то есть мы видим, как убеждение выстраивается, можно сказать, у нас на глазах. Надо ли учитывать эту реакцию так же, как реакцию «спонтанного» типа, или же следует ее интерпретировать и учитывать не столько саму реакцию в буквальном виде, сколько установки, определившие умственные искания ребенка? Но как в последнем случае сделать выбор? Какую трактовку давать установкам ребенка, чтобы не исказить их? Вопрос чрезвычайно серьезный. От его решения зависит вся ценность клинического метода.