– Оу, – кажется, он тоже смутился, услышав, кто я.
– Не бойся, я даже воду вскипятить не могу.
– А я ни разу никого не кусал, – поддержал с улыбкой он.
– Тогда, думаю, мы подружимся.
– Уверена? Никто, кроме оборотней, не дружит с оборотнями.
– Я разрушительница стереотипов.
Он лишь улыбнулся в ответ.
– А почему такие правила?
– В общении?
Я кивнула.
– Никто не хочет попробовать начать.
– Но почему? – удивилась я.
– Оборотни опасны тем, что если они укусят темного или светлого, то обратят его в оборотня или вообще могут убить. А если ты не общаешься с таким, то и риск его выбесить и спровоцировать укусить уменьшается.
– Хм-м-м, – протянула я.
– С другой стороны, и темные, и светлые могут вынести нам мозги лишь движением пальцев. Если они, конечно, хорошо обучены. А даже если и нет, то вас Совет защищает лучше, чем нас.
– Почему?
– Потому что вы не нежить.
Он оглянулась по сторонам, а потом низко склонился, будто бы собрался раскрыть тайну.
– Совет говорит, что в Сигнум все равны. Но это не так. Единственные, кто действительно господствует, так это светлые. Даже темных ущемляют.
– Предпоследний ряд, – услышали мы возглас преподавателя. – Что такого интересного вы там обсуждаете? – он с вызовом поднял бровь.
Мы с Кайлом хором ответили:
– Ничего.
– Нет уж. Вы поделитесь.
По поведению профессора я поняла, что он недолюбливает парня.
– Это просто детские бредни, – вступился Кайл.
– Ты на все так говоришь, Кайл, – сказал какой-то парень с передних рядов.
– Ага, – ответила какая-то девушка с пятым размером. – И на то, когда его брат убил члена Совета и главной команды.
По залу прошелся смех. Что?
Кайл рядом со мной нервно заскрежетал зубами.
Профессор смотрел на нас с каким-то забавным огоньком в глазах. Казалось, будто данное представление его забавляло.
Мне стало обидно за него.
Даже если это и так, то он не виноват в ошибках своего брата.
– А тебе твой парень не говорил, что твоя грудь тоже детские бредни? – вступилась я.
По залу разошлись удивленные «О-о-о».
– Как ваше имя? – спросил учитель. А вот в этот раз он медлить не стал.
– Елена, – я встала.
– Елена, не смейте нарушать дисциплину на занятии, – строго посмотрел он на меня.
– Извините за то, что я разговаривала, но то, что они начали переходить на личности, тоже недопустимо.
– У вас есть дух? – он присел на свой стол и скрестил руки на груди.
– Да.
Это что, что-то объясняет?
– И кто же?
– Тигр и волк.
– Что за черт? Два? – удивился рядом Кайл. Профессор Колтон сразу же встал.
– Ты та девчонка.
Я даже не знала, как на это ответить.
– Э-э-э, да? Это как-то меняет дело?
– Не особо, – кажется, он пришел в себя. – Ты здесь ненадолго.
Чего…
– Почему?
– Ты единственный волк в Сигнум.
– Почему? – ей-богу, меня будто заело. Их что, убивают или ссылают куда-то?
– Все волки уходят отсюда, поджав хвост.
– Ни разу не слышала, чтобы волков считали трусами.
Ух, я тебе сейчас покажу, какие волки трусы.
Я понимаю, что глупо считать, что волки-животные и носители духа волка имели общие черты характера, но сдаваться я тоже не была намерена.
– О, они те еще трусы. Сбегают отсюда, поняв, что здешние правила им не по зубам.
– Расизм и дискриминацию вы считаете правилом? – не сдавалась я, вспоминая слова Кайла.
– Кто вам сказал об этом? – скривился учитель.
Я не могла выдать Кайла, с учетом того, что его тут и так не особо любили, насколько я смогла понять.
– Вы считаете волков трусами, пусть так. Но наряду с этим они очень наблюдательны. За пять минут этой беседы я успела понять, что вы, будучи светлым магом (это я поняла тогда, когда смотрела ему в глаза при нашей беседе), защищаете шайку избалованных детишек, сидящих спереди, и не намерены были прекращать перепалку, в которой обвинили Кайла за поступки его брата. Хотя стоило мне выступить от имени Кайла, так вы сразу же заткнули мне рот. Это ли не дискриминация? – я склонила голову вбок.
