– Нет не ясно, – продолжал упорствовать парень. – Уговор был другим. Мы тебе припасы, ты нам карту! Ни о каких дополнительных попутчиках речи не шло!
– А теперь условия изменились и мое такое – я вам карту, а вы мне припасы, и этих двоих берете с собой. Иначе не видать вам карты, как своих ушей. И на этом разговор окончен.
– Он скрешец! А она, она колонистка!
– И что?
– А то, что оба они чипированные, – вмешалась девушка. – В убежище им путь закрыт. – Спокойно пояснила она.
– Почему это? – Аня растерянно подала голос.
– Ходят слухи, что у них уловители стоят, и таким как вы туда путь заказан. – Ответил темнокожий парень. – Кому, как ни вам, преданным рабам Федерации, должно быть известно, что все, кто по ту сторону, пусть и беглецы никогда не будут с такими, как мы!
– А что, если мы не желаем быть по ту сторону? – Обмолвился Адам. – Что если именно осознание и заставило нас бежать? Сами посмотрите на меня. Разве я похож на истинного воина Федерации? Бездушную машину, что слепо верить Власу и его законам? Мне тошно от одной мысли, что вся эта система, что делает из обычных людей стадо баранов. Я не по своей воле оказался в Федерации, я из бывших беженцев, я как и вы, такой же скиталец. Чисто случайно попал в армию и думал, что приживусь, но как видно, сколько волка не корми…
– Ты беженец? – Спросила девушка. Она вела себя и говорила спокойно, ничем, не показывая обеспокоенность сложившейся ситуации.
– Да, но в юном возрасте меня нашли солдаты и приютили. – Ответил Адам, заметив, как изменилось лицо темнокожего парня. Кажется, они заглотали наживку. – Я был сиротой, без отца и матери, выбора у меня не было. Либо подохнуть здесь, либо… У меня неисправный чип, когда я обнаружил это, решил воспользоваться. Бежал, удачно, потом встретил ее. Аня колонистка, но ее забраковали за нарушение закона. Ее автобус потерпел аварию, почти все погибли, она выжила. Я нашел ее и вот мы вместе идем в убежище.
– Я подобрал их голодных в лесу. Сперва, думал пристрелить, но пожалел. – А Буря умел врать, прям, как дышать. И так складно у него это получалось. Он смело подхватил рассказ Адама, все больше заставляя путников поверить и сменить свое мнение.
– Меченая? – Спросила девушка Анну.
Аня сглотнула ком, образовавшийся в горле, и оголила запястье с неохотой.
Адам впервые увидел наном. Это была прямоугольная татуировка, что служила колонисту паспортом и позорной меткой принадлежности к недогражданам. Обычно она мерцала серым цветом, но у Ани она была ярко красного оттенка, переливаясь на свету серебряными импульсами. Для колониста это самое худшее, что может произойти. Хотя куда еще хуже? Ведь колонист уже унижен тем, что недогражданин, не достойный, безвольный раб. У граждан так же имелись наномы, но в отличие от колонистов их располагали на плече, и они были практически незаметны.
– Все равно их не пустят! – Упорствовал темнокожий парень, явно впервые видя наном. Адам заметил, как его коробило от одного вида алого пятна на руке девушки. – Нас всех не пустят из-за них!
– Пустят, поверь мне. – Кивнул Буря. – Я знаю, о чем говорю. Им нужны люди, тем более, такие как он и она. Так, что напротив примут, как миленьких. Я свое условие сказал, а вы думайте. Принять его и уже к завтрашнему вечеру оказаться в тепле и сытости. Или продолжать скитаться как псы безродные и обречь их на гибель.
