– Да.
– Тогда нашли на улице мертвое тело Майкла Тонниса, убитого пять лет назад, и тело которого хранилось в морге клиники. По сообщениям очевидцев, он был не мертв…
– Да это так…
– Выяснилось, что в тот день былы убиты три полицейских, исчезли в клинике три врача, две медсестры, пять административных работника, шестеро сотрудников секьюрити, пять пациентов из реанимации… и сам профессор Гройсман…
– Да, это мой непосредственный руководитель, – ответил Блум, поправив очки. Он казался напряженным.
– Тогда расскажите, что же произошло…
Доктор Блум задумчиво почесал бородку, а потом, кашлянув, сказал:
– Да, конечно… Но вначале вы должны понять, чем мы с профессором Гройсманом занимались. Он известный хирург, специалист по реанимации. Я ему ассистировал в опытах. Моя диссертация соприкасалась с его научными интересами, и поэтому он пригласил меня в свою лабораторию в клинике.
– Какие были опыты.
– Реанимация.
Я удивленно посмотрел на собеседника:
– А чем тут суть? Это же обычная работа врача…
– Не совсем. Вы видели ужастик 1980-х «Реаниматор»?
– Да, припоминаю, – кивнул я. – Некий сумасшедший врач изобрел жидкость, оживляющий мертвеца. Жуткий фильм.
Блум усмехнулся:
– Этот фильм натолкнул нас на создание подобной жидкости…
Я прочувствовал, как холодок прокатился по моей спине:
– Э-э-э… Вы научились оживлять трупы?
– Не совсем. Мертвые клетки нельзя оживить в полном смысле. Они не регенирируются, поскольку разрушены связи и структуры. Но как любая материя они генерируют электричество. Незначительное, измеряемое в милливольтах. Броуновское движение…
– Я не физик и не биохимик, – замялся я. – Я не смогу прокомментировать эти слова…
– Я не стану вдаваться в научные детали – это неважно и к тому же это наша с профессором научная тайна. Скажу только, что мы заставляли мертвые клетки вырабатывать электричество. В итоге они заставляли активизировать мышцы, сокращаться, сжиматься, расслабляться. То есть труп мог двигаться. Конечно, мы не могли регинирировать внутренние органы. То есть не было крови, так как жидкость высохла. Не стучало сердце, не вырабатывали кислоты желудок и желчь печень и прочие. То есть труп оставался трупом. Но электрические сигналы клеток позволяли телу двигать конечностями…
– То есть ходить, махать руками? Делать как живые?
– Совершенно точно. Поскольку мертвые клетки не несут информации, то мозг мертв, он чист. Поэтому труп не может думать, говорить, осуществлять осмысленные движения. Препарат, названный «тиктоний», был первым нашим прорывным результатом. Мы экспериментировали в морге клинике, вечерами, в связи с этим никто из руководства и администрации не был в курсе дела…
– То есть, вы совершали это тайно?
Блум вначале замялся, нервно покачался на стуле, а потом смело посмотрел на меня:
– Конечно! Вы думаете, кто-то бы одобрил наши эксперименты с трупами? Профессор Гройсман как-то намекнул на это, но получил возмущение и негодование в ответ от Ученого и Попечительского совета клиники. Больше мы не заикались и делали всё тайно. Только я и профессор – больше никто!
– Так, так, интересно, – мне действительно было интересно.
– Наши трупы долго не «жили». То есть препарат действовал максимум три минуты. Не хватало энергии, чтобы запустить механизм клеток к генерации электричества. Мертвецы вставали, ходили и падали. Тогда мы решили использовать радиоактивные материалы.
