Тогда, уже почти не сомневаясь более, он запел без малого ликующе – так, словно эта женщина действительно дожидалась его многие годы, и только ради нее он прибыл из дальних стран – только чтобы увидеть ее в зеленом платочке… который, кстати, и был тут как тут – пусть не платочек, а шарфик, не на голове, а на шее – но был, был…
Леста медленно поднялась со скамейки.
– Великий Альмир! – сказала она, и голос ее вовсе не звучал ласково. – Какой идиот! И я тоже хороша… Идемте быстрее.
– Куда? – невольно спросил он.
– Все равно. Подальше отсюда!
10
(146 часов до)
– Ну почему, почему сюда послали такого бездарного агента! – негромко, сдавленно говорила Леста, пока они шли по плавно изгибавшейся аллее центрального городского парка.
– Сначала скажите: куда это мы так летим?
– Не знаю. Какая разница?
– От чего спасаемся?
– От сипо, естественно.
– Почему бы не вернуться к вам?
– Потому что там они уже поджидают вас.
– Откуда вы знаете?
– Да я сама их вызвала. По телефону… Когда вы ушли.
– Чего ради?
– Потому что вы слишком уж были похожи на провокатора, на этакую подсадную утку – довольно неумелую, или, быть может, наоборот…
– Откровенно говоря, не понимаю.
– Ну, все ведь совершенно ясно! Вы начали с того, что демонстративно открыто показались перед бывшей явкой, хотя все знают, что она провалена бесповоротно. И вообще – вели себя именно так, чтобы даже несмышленышу стало бы понятно: вы человек, и притом пришлый – или же очень стараетесь, чтобы вас за такого приняли. А тут у нас, как вы несомненно знаете, – во всяком случае, должны знать, – укрывательство таких людей считается одним из самых серьезных преступлений против государства, против технетской идеи. Наказания очень суровы. И я подумала, что самым лучшим было бы – сдать властям их собственного провокатора. Вот почему я позвонила. Сказала, что вы, возможно, еще вернетесь. Так что ко мне больше нельзя. Не знаю даже, следует ли мне самой… Ну, и кроме того… – она запнулась на мгновение, – мне казалось, что человек оттуда – разведчик – должен быть, ну, как бы это сказать…
– Суперменом во цвете лет, – договорил за нее Милов. – А не существом преклонного возраста, так? Только я вообще-то не разведчик. А кроме того – не вы одна так представляете, мне это на руку. Ничего, я не обижаюсь.
– Нет, я вовсе не это хотела сказать… – Она совсем смешалась.
– Ага, – сказал он невесело. – Вот почему вы постарались ночью сделать так, чтобы я уснул покрепче.
Она слегка покраснела:
– Вовсе нет! Это получилось как-то… само собой.
– Спасибо и на этом, – сказал Милов. – По крайней мере, сейчас я знаю, чего мне ожидать. Но в чем же я так засветился? Полезно будет усвоить на дальнейшее. Если оно будет, конечно.
– Да господи, на каждом шагу… Когда мы пришли ко мне, я, как полагается, произнесла формулу благодарности стране за кров. Вы промолчали – а должны были повторить то же самое. Потом, когда наступило время углубления, вы решили, что я просто задремала – и дали понять это; не знать таких простых вещей может только человек, впервые попавший в Технецию. Ну, и еще, и еще… Неужели вас не могли как следует подготовить?
– Если бы вы знали, Леста, как мало у нас информации обо всем этом… Вот и вы не удосужились своевременно сообщить насчет нравов и обычаев.
– Насколько я знаю, мы всегда только отвечали на вопросы. А таких вопросов нам не задавали. Конечно, Мирон знал об этом больше. Но его нет.
