– Вижу, шо не ждал! Имею таки до тебя разговор!
Машинально бросил окурок в сторону, и неспеша поправил бескозырку с золотистым тиснением. Сжал пальцы в кулаки. Они до боли отчаянно впились в ладони. Но тогда даже не заметил этого. Старался сохранить спокойствие, только, видно, глаза выдавали внутреннее возбуждение. Было противно смотреть, как губы у Витьки сложились в натянутую улыбку, и он, всеми силами пытаясь взять себя в руки, пролепетал:
– А, отслужил, значит…
Буквально за несколько секунд из размашисто шагающего к подъезду «хозяина жизни» в дорогой фирменной одежде холёный молодой человек стал похож на испуганно сжавшегося суслика. Помнится, сделал только одно движение навстречу к Витьке, и тот, резко развернувшись, побежал, неуклюже задирая ноги, размахивая руками. Побежал, не разбирая дороги, ошалело натыкаясь на прохожих. Михаил бросился вслед за ним…
Никогда не думал, что когда-то придётся всерьёз драться со своим лучшим другом! А ведь были со школы «не разлей вода»! Обычно, где один, там и другой. Даже после школы решили поступить в одно училище. Только, загвоздка получилась: Витька попал в число студентов, а Мишка – нет.
Всё детство у обоих прошло здесь, в Одессе. С малолетства знал каждый закоулок родного города! Отец, как большинство одесситов, был рыбаком. Войну прошёл, а погиб вместе с экипажем траулера, подорвавшись на уцелевшей с войны шальной подводной мине. Так нелепо случилось. В мирное время остались одни с матерью.
Примерно, за год до призыва в армию Михаил случайно познакомился с девушкой. Молоденькая, с густыми каштановыми волосами. Не заметил, как за короткое время заняла главное место в его голове и сердце. Осталось только вспоминать, как провожала в армию, едва сдерживая слёзы, как долго махала тоненькой рукой вслед помчавшемуся вагону. До сих пор перед глазами её стройная фигурка на платформе, с чуть приподнятой головкой, и полным отчаяния взглядом. Как будто предчувствовала…
Если бы знал, что видит в последний раз, – приложил бы все силы, всё возможное и невозможное, но не отпустил! Хотя… что он мог сделать?
Когда демобилизовался, «на всех парусах» вернулся в родную Одессу. Мать была дома. Конечно же, обрадовалась возвращению возмужавшего сына, быстро собрала на стол.
С аппетитом наворачивая домашний борщ, Мишка успевал попутно рассказывать о службе. После паузы с недоумением сказал:
– Я таки не понял, на шо Иринка обиделась, писать перестала. Спрашивал, а никто за это ни слова не ответил. Ну. ничего, поем, и схожу до неё, сам спрошу.
Мать молча опустила глаза. Заметив, как изменилась она в лице, парень опустил ложку, и настороженно спросил:
– Шо случилось? …Та не тяните мине нерви, как сломаний зуб!
– То я просыла… Сг’ыбла Ирынка… машина збыла. За рулём, люди бачилы, дружок твой Виктор був… тильки воны откупылысь, на свободе ходыть…
Сказала, и закусила губу, с ужасом прикрыв рот пальцами. Не хотела ведь говорить, чтобы не ринулся сын с разборкой, не натворил чего, а вот, проговорилась…
Да разве есть на свете сила, которая удержит одессита-моряка, если обидчик остался без наказания?!
Схватка с Витькой была короткой. Михаил не сразу до конца осознал, что сделал, а когда пришёл в себя, – сначала ужаснулся, но даже не пытался скрыться. Более того: сам позвонил в дежурную часть, а когда арестовали, – молча сел в подъехавшую милицейскую машину…
