Под веками стало горячо и влажно, из груди брызнул вскрик – жалкий и детский, еле заметный на фоне рычания и хрипов. И все же амазонка услышала.
– Генерал! – Она вскинула ладонь в шелковой перчатке.
– Тубо! Аппель! – скомандовал генерал, и гусары немедленно отступили. Стало тихо.
Александра дернула голову вниз, скрываясь, но макушкой чувствовала меткий взгляд. Он словно косой проходился по рядам оживших мертвых. Найдет. Разумеется, найдет. От такой не скрыться.
Черные копыта переступили, сделали шаг по грязи. Еще и еще. Первый ряд гусар раздвинулся, пропуская. Второй ряд разбился пополам и попятился. Наконец черный аргамак остановился справа от Александры. Так близко, что стали видны тонкие волоски на раздувающихся лошадиных боках, шнурки стремени и носок блестящей туфельки, выставляющейся из-под расшитого золотыми львами подола. Марья Моровна простерла трость с круглым набалдашником и повела ею над головами. Александра застыла. Воздух сгустился, стал киселем, стало труднее вталкивать его в горло. Захотелось немедленно дернуть на груди доломан и крикнуть правду: «Здесь я!» Что это за магия, отчего с ней так тяжело бороться? Еще немного, и не выдать себя не будет возможным…
– Ваша светлость! – раздался рядом бодрый голос, тот самый, что ранее поучал Александру, как выглядеть мертвой. Этот голос врезался в удушье, и морок спал, задышалось свободно.
Осторожно подняв взгляд, Александра с изумлением смотрела на девушку, торопливо и оттого неуклюже пробиравшуюся по грязи к амазонке. Она не выказывала ни страха перед мертвецами, ни брезгливости перед слякотью, оседающей брызгами на легком зеленом платье и накинутой поверх него шинели, а растрепанные медные волосы, выбившиеся из прически, показывали, что и к законам приличий их хозяйка не испытывала особого пиетета. На ней не было даже перчаток! Остановившись перед чудовищным конем, она подобрала подол, оголяя стоптанные солдатские сапоги, и, покачнувшись, присела в реверансе.
Марья Моровна глянула на ее с неудовольствием, кинула быстрый взгляд на заскучавшего посла.
– Зачем ты здесь? – сказала она сквозь зубы.
– Ваша светлость сами приказывали доложить, если механизм транспортации удастся наладить…
– Тише, дура, не здесь! – шикнула Марья Моровна. Взгляд ее вспыхнул, ноздри вздрогнули. Снова коротко глянув через плечо, она сказала вполголоса: – Отправляйся пока к себе. Я буду после бала, там и покажешь.
– Непременно, ваша светлость. – Девушка склонила голову, соглашаясь. Глаза ее из-под опущенных ресниц блеснули на Александру – и блеск этот отдавал откровенной чертовщиной.
Марья Моровна развернула лошадь.
– Штефан Карлович, любезный мой, ваша правда. Все эти мертвецы нехороши для нервов. Вернемся лучше на бал, ваша дочь и племянники не простят мне, если я задержу вас еще дольше…
Поравнявшись с послом, она указала в сторону островерхих башен, возвышающихся за лесом, и вся процессия двинулась прочь, в чавканье грязи и клубах черного дыма, оставляя позади застывшее мертвое войско.
Когда они скрылись из виду, Александра повернулась к незнакомке, спасшей ее от второй смерти.
– Благодарю вас, сударыня, я обязан вам…
– Не здесь, сударь. – Девушка подняла обеспокоенный взгляд в небо, где кружились несколько крикливых птиц. – Нас могут увидеть. Следуйте за мной.
– А как же они? – Александра обернулась в сторону гусар.
– Куда они денутся? Оставьте, хуже им уже не будет.
