Война Катрин - страница 2

За кустом сидели и спорили Морис с Марианной. Очень яростно, я видела. Они явно ссорились, и вдруг Морис наклонился и поцеловал Марианну! А она мало того что не возражала, она так к нему и прильнула и получила второй поцелуй…

Я собиралась еще много чего порассказать об этой парочке, лишь бы хоть ненадолго отвлечь Сару. Готова была и присочинить что-нибудь, лишь бы она не говорила больше о новом гнусном законе.

– А Марианна ведь клялась, что близко не подойдет к этому павлину, но, похоже, она…

Друзья мигом поменяли тему разговора и занялись моими новостями, продолжая уписывать пюре из брюквы. Мы выскребли тарелки дочиста, до самой последней капельки. О добавке нечего и думать. Трудные пришли времена, так сказал нам уже несколько месяцев назад наш эконом. Он и повариха выкручиваются как могут, колдуя с очистками, но возможности их не беспредельны, и наши животы задают концерты, порой даже весьма громкие, хотя сами мы никогда не жалуемся. Разве изредка какой-нибудь новичок или кто-то из малышей.

Без пяти два мы втроем отправляемся в синюю комнату на классное собрание, нам нужно согласовать расписание на неделю. Скажу сразу: Дом детей – не обычный пансион. Да, это школа с учителями для старших и младших, с начальницей и ее мужем во главе, но на школу она похожа мало. Ученики здесь сами организуют свои занятия. Учителя не объясняют новый материал, а учат общаться с книгами, задавать вопросы, наблюдать за звездами и птицами, замечать, какие облака на небе. Здесь нет уроков математики, истории, французского. Ученики сами отправляются на поиски того, что хотели бы узнать об окружающем мире. Они готовят доклады для своих товарищей, клеят макеты, рисуют географические карты. Они пишут статьи в школьную газету, которая называется «На всех парусах». И сами набирают свою газету, потому что у нас есть печатный станок. Ученики сами решают, как наказать того, кто мешает работать группе. Они могут вынести наказание даже преподавателю, если он злоупотребил своим положением взрослого. Потому что у нас Детская республика. В этой школе учатся пантомиме, актерскому мастерству, лепке, шитью, плетению…

Наша школа – центр новейшей педагогики, построенной на идеях Френе[6], Декроли[7] и Монтессори[8], великих мыслителей и педагогов. Я, само собой, понятия о них не имела, но начальница нам объяснила, откуда взялись методы нашей школы. Некоторым родителям, отдавшим своих детей в пансион, они казались не просто странными, но даже опасными. В Доме детей воплощают в жизнь теории великих педагогов, мечтавших, чтобы люди стали счастливее, и наша начальница очень этим гордится. Она яростно отстаивает новые методы, если чьи-то родители высказывают пожелание, чтобы детей растили по старым добрым правилам, прошедшим проверку временем. Я слышала от нашего эконома, что Министерство национального образования критически относится к Дому детей и не одобряет непривычной педагогики. Инспекторы находят, что нам дают слишком много свободы, а совместное обучение мальчиков и девочек представляет опасность для нравственности. Но их мнение, судя по тому, как нас учат, ничуть не пугает нашу начальницу Чайку, которая любит делать все по-своему и обожает лететь против ветра.

Почти год тому назад и я оказалась в этом особом мире и до сих пор не верю сама себе: до того здесь все непривычно. Мне пришлось нелегко, когда я училась в школе в Париже, особенно в начальных классах. Учителя были мной недовольны: слишком много болтаю, несобранна, бестолкова. Меня считали бездарной тупицей. Тетради пестрели обидными замечаниями, выведенными красными чернилами: «Грязь! Очень плохо! Хуже некуда!»