Война против Русского мира – 2. Восточный фронт - страница 38

Положенные по закону компенсации за погибших в зоне АТО получить оказалось невероятно сложно, так как украинским властям не было дела ни до «небесных героев», ни до членов их семей. Всё, что касается денег, они жёстко пресекали на корню. Убитых на Восточном фронте постоянно записывали в самоубийцы, в пропавшие без вести, дотошно проверяли трупы на наличие алкоголя (убитый в пьяном состоянии немедленно лишался всех положенных льгот).

В октябре 2014 года разразился всеукраинский скандал в связи с гибелью младшего сержанта 41-го батальона территориальной обороны Артёма Рудника. Родственникам погибшего отказали в выплате компенсации, сославшись на то, что младший сержант погиб не в бою, а якобы покончил жизнь самоубийством. В самоубийцы записали и бойца 59-го мотопехотного батальона Юрия Барашенко, погибшего в районе Попасной летом 2016 года. Хотя его смерть наступила «от пяти выстрелов в голову и шею». Следствие по его делу длилось до января 2018 года, когда родным убитого карателя всё-таки присвоили статус членов семьи погибшего.

Раненые и ставшие инвалидами в ходе боевых действий в Донбассе часто проходили по документам, как пострадавшие на бытовой почве. При такой формулировке им не полагалось вообще ничего. К тому же многих оказалось нечем и не на что лечить. Выделенные на медицинское обеспечение немалые средства исчезали в неизвестном направлении. Когда в 2017 году велись тяжёлые бои под Авдеевкой медики госпиталей и больниц вынужденно обращались к населению с просьбой приносить самые необходимые медикаменты и средства гигиены, вплоть до бинтов и питьевой воды!

В итоге за четыре года АТО 34 тысячи украинских военнослужащих предпочли дезертировать, не выдержав наплевательского к себе отношения, безденежья и унылого быта окопной жизни. Работать в Европе или заниматься рэкетом, вымогательством и поборами в тылу оказалось для них куда безопаснее и выгоднее.

Оставшиеся на передовой видели, как нацгвардейцы неплохо наживаются на поборах и грабеже на своих блокпостах. Пограничники после трёхмесячной командировки на Восточный фронт, сколачивали целые состояния. Они и ранее прилично зарабатывали на границах с Европой и Россией, крышуя поставки сигарет, алкоголя, санкционных продуктов. Но такой размах контрабанды, как в зоне АТО, не снился даже им. А чтобы поток денег в Киев, руководству ГПСУ не иссякал, высокие пограничные чины делились награбленным с СБУ, полицией, прокуратурой. Армейцев к своим хлебным местам пограничники и нацгвардейцы близко не подпускали, поэтому каждый на передовой зарабатывал как мог.

Артиллеристы сознательно расстреливали запасы снарядов по городам и селам Донбасса, убивая измученных обстрелами стариков, женщин и детей. С учётом их ежедневного расхода на фронте в пределах 150—250 выстрелов, при сдаче в металлолом 8-кг латунных гильз это приносило ежедневный доход в пределах 3—5 тысяч долларов. Половина этих кровавых денег отсылалась «наверх», вторая оседала в карманах местных командиров. Очень неплохое подспорье к скромной штабной зарплате и регулярная весомая «шабашка» для командиров бригад и батарей.

Младшие офицеры и рядовые бесцельно «жгли» латунные патроны крупнокалиберных пулемётов, которые также можно было неплохо «монетизировать» в алкоголь и наркотики. Кто-то торговал оружием с «сепарами» и бандитскими группировками. Доход приносили и так называемые «коридоры», ведущие в обход официальных КПП на линии разграничения. Проводники из местных собирали группы и с разрешения местного украинского командира проводили кого надо с ручной кладью в обход минных полей.