– Она мне не мама! – закричала я, но главной сестре было всё равно.
Наутро доктор сказал, что никакого вреда я себе, по всей видимости, не причинила, но медсестра тем не менее рассказала обо всём Сьюзан. Сьюзан эти новости не обрадовали.
– Понять не могу, что только на неё нашло, – причитала сестра.
– Зато я могу, – ответила Сьюзан и добавила, обращаясь ко мне, уже более мягким тоном: – Я знаю, детка, тяжело, но постарайся не двигаться, пока не заживёт. Если ты опять попытаешься встать с кровати, тебя к ней просто-напросто привяжут.
Я содрогнулась.
А потом я увидела, что Сьюзан держит в руках.
– Тебе ещё письмо. От леди Тортон.
Внутри всё сжалось в комок. Вот оно. Сейчас с нами разберутся.
Сьюзан дождалась, пока медсестра уйдёт. Потом села ко мне на кровать, посмотрела на меня очень печальными глазами и сказала:
– Боюсь, новости тяжёлые. Я всё думала, как бы преподнести их тебе помягче, но так ничего и не придумала. – Она потянулась к моей руке. Я убрала её под одеяло.
Казалось, сейчас у меня остановится сердце.
Я должна остаться с Джейми.
Просто обязана.
– Вашу маму кремировали, – проговорила Сьюзан. – Это из-за войны, у них там на заводе было слишком много жертв, а мы слишком поздно узнали о её смерти и не успели запросить тело. Прах опустили в братскую могилу. Так что провести похороны мы не сможем. То есть ни в Лондоне, ни в нашем городе, нигде. Прости, мне очень жаль, что так.
Из её слов я не поняла ничегошеньки.
– Ада? – окликнула меня Сьюзан. – Ада, с тобой всё нормально?
Я даже не знала, с какого конца начать. «Похороны». «Братская могила». «Кремировали». Из неё что, сделали крем? Что за чёрт?
– Но есть и хорошие новости, – продолжила Сьюзан. – Леди Тортон предложила нам домик у неё в поместье, пожить. Говорит, маленький, зато с мебелью.
У меня пропал дар речи.
– А я уже и не знала, что думать, как быть, – продолжала Сьюзан. – Ущерб от разрушенного дома Бекки мне должно возместить государство, но говорят, это может затянуться на годы, а съёмное жилье у нас в городке сейчас буквально не найти… – Она остановила на мне взгляд. – Ты что-то совсем притихла. Понимаю, большое потрясение, но всё-таки: о чём думаешь?
Когда становилось совсем худо, я могла уйти в свои мысли, в такое воображаемое место, где меня никто не трогал. Я уносилась на лужайку к Коржику, я пускала его галопом по зелёным полям…
– Ада, – Сьюзан постучала меня по плечу и вернула обратно.
Я сделала глубокий вдох и выпалила:
– Когда нам уезжать в сиротский приют?
– Когда ЧТО?
– Когда мне с Джейми, – Господи, только бы вместе, пожалуйста, дайте нам вместе, – когда нам уезжать в приют?
– Приют?! – пробормотала Сьюзан с таким поражённым видом, точно я ей пощёчину отвесила. – Ада! С какого такого перепуга вам вдруг ехать в сиротский приют?
Я резко вскинула на неё глаза.
– А куда нам ещё ехать-то?
– Да никуда! Ничего же не изменилось. С какой вообще стати тебе пришло в голову… Это МАМА ваша умерла, я-то по-прежнему с вами!
– Но ты же сама сказала, с нами, мол, надо теперь разбираться!
– Это с похоронами надо разбираться, а не с вами!
– Откуда мне знать, что такое похороны?!
Сьюзан застыла.
– А, – коротко сказала она. – Господи, вот оно что. Бедняжка моя. Да ты же, наверное, извелась вся… Что ж ты ничего не сказала?
– Сама нам говорила, что не хочешь детей. – Говорила, поначалу, когда только мы приехали, и не раз. – А мы к тому же больше не эвакуированные как бы. Мы теперь сироты. Леди Тортон теперь за нас не в ответе, и ты теперь не в ответе, а в сиротском приюте мне не разрешат Коржика, и…
