Костя усмехнулся и пошел чуть медленней. Чувство самосохранения должно было сообщить ему, что требуется свернуть, обойти стороной, но он не свернул. Так и шел мимо компании из трех человек, нарочито медленно. Вдруг им это не понравится? Вдруг решат, что чужаку здесь не место? А это уже может стать поводом.
Чернявый с голубыми глазами крепыш надрывал голос и бил струны. Он все еще ждал перемен, когда Костя прошествовал мимо, криво ухмыляясь.
– Чё лыбу давишь? – недовольно пробормотал чернявый, оборвав припев на полуслове.
– Мишань, не лезь к человеку, – лениво протянул сидящий по правую руку тощий белобрысый пацан. Ему явно было лень в такую жару отрывать задницу от лавочки в тени раскидистого клена.
– Ему чё, не нравится, как я пою? Так пусть тогда не слушает.
Костя уже почти прошел мимо, но резко остановился. Миша Салманов учился в другой школе, но когда-то они ходили на борьбу к одному тренеру. Костя прекрасно знал, что родители Миши приехали из Грозного. И это сейчас было кстати.
Костя развернулся, подошел и встал напротив горе-певца.
– А если мне не нравится твой вой, а приходится слушать, то что? – резко, с наездом спросил он, вынув руки из карманов.
– Парниша нарывается, – довольно произнес белобрысый и вскочил. – Валил бы ты отсюда. Не твой это район. В глаз захотел?
Миша одернул белобрысого, встал сам. Отдал гитару товарищу, оставшемуся сидеть на лавочке.
– Подержи, – бросил он, как приказал. – Костян. Так ведь? – начал Миша, сделав шаг вперед.
Костя сощурился. Значит, узнал.
– И? – чуть склонив голову набок усмехнулся он.
– Мы к Григоричу на трени ходили, помнишь?
– И что? Теперь тебе можно голосить на всю округу? – не собирался отступать Костя.
Миша, похоже, тоже завелся.
– Слушай сюда. Не хочешь неприятностей, вали подобру-поздорову. В память о тренере не трону.
– Тренер тоже у вас там сгинул! – выкрикнул Костя, резко толкнув Мишу в грудь.
Тот оступился, грохнулся на лавочку. Товарищи подхватили его, не дали опрокинуться.
И тут же вскочили все. Костя отшагнул назад, встал в стойку.
– Дебил совсем! – заорал на него Миша. – Я здесь родился! Отец с Чечни. И что? Совсем крыша поехала?
Пока говорил это, Миша и сам чуть присел, согнул руки в локтях. Костя ухмыльнулся.
– Не хочу я тебя дурака бить. Нас трое, ты один. Знаю, что у тебя случилось. Понимаю. Ос…
Договорить Миша не успел.
Мать всегда утверждала: «Собрался бить – бей».
Правый хук Костя влепил четко в ухо. Голова Миши откинулась, его самого повело. Не стой он на полусогнутых, точно свалился бы. Костя почувствовал удовольствие от успеха и оскалился в ухмылке.
Слева бросился белобрысый. Костя ловко увернулся, поставил ножку, толкнул в спину. Белобрысый с руганью растянулся на асфальте, но тут же перевернулся и вскочил. Его колени и ладони покрылись капельками крови вперемежку с пылью. Костя снова довольно ощерился и тут же пропустил удар от Миши.
Державший гитару не вмешивался. Только бормотал что-то невнятное. Кажется, уговаривал товарищей не бить идиота, а то взрослые выскочат. Но никто его не слушал.
Миша уже обходил Костю бочком, стараясь, чтобы тот не видел одновременно и его, и белобрысого. Костя сделал пару шагов назад, чтобы не позволить Мише сделать задуманное.
Белобрысый снова бросился вперед. Одновременно с этим Миша навалился на Костю сбоку. Замелькали кулаки, локти, колени. Затрещала рвущаяся одежда.
