Молодая женщина тряхнула головой, отгоняя видение. Это её движение не ускользнуло от глаз Ивана.
– Вы что-то увидели? – Заинтересовался он. – Расскажите.
– Не сейчас. Прежде должна сложиться вся мозаика в целом. Давайте пока продолжим наш анализ.
И она продолжила.
– Такие плечи просто так не вырастают, – компьютер в голове Ольги работал. – Спорт. Борьба или тяжёлая атлетика. С семи-девяти лет. Шея. Пальцы с крупными суставами. Ладонь шире предплечья в два раза. Не бокс. Руки привычные к захватам. Борьба. Ноги.
– Пусть он встанет.
На удивление, задержанный покорно встал. Он вообще не проявлял хоть какого-то беспокойства о своей дальнейшей судьбе.
– Ноги мощные. Борьба. Захваты. Дзю-до, либо Самбо. Очень продвинутый.
– Сломанный нос, – тихо напомнил Иван.
– Вижу.
Она повернулась к Ивану.
– Вы заметили, что на нём одежда простая, но очень дорогая?
– И о чём это говорит? – Не понял тот.
– Нос сломан очень давно. Лет двадцать-тридцать, – сообщила Ольга. – Скорее тридцать. И этот сломанный нос он хранит, как память о чём-то. При его деньгах он мог давно всё исправить. Но он его кому-то всегда показывает.
– Кому?
– Кому мальчики показывают свои шрамы?
– Женщина?
– Кто-то есть точно. Но от него вы ничего не добьётесь.
Ольга посмотрела прямо в глаза убийцы. Или это он посмотрел ей прямо в глаза. Серые и пустые. Наверное, такие глаза были у палачей в средние века.
– Спасибо, – мягко произнёс Иван. – Вы нам очень помогли.
Ольга вновь взглянула на арестованного и засуетилась.
– Простите, а что вы с ним собираетесь делать?
Иван присел рядом с ней на услужливо подставленную кем-то табуретку.
– Есть степени допроса, которые не выдержит не один мужчина, – сообщил он ей. – Сегодня, или завтра, но он нам расскажет всё про себя.
– Вы его глаза видели? – Спросила Ольга.
– Да, а что?
– Вы в них смотрели?
– Не понимаю.
Там за зеркалом мужчина резко встал и подошёл в плотную к стеклу, положив на него свои огромные ладони, словно собираясь выдавить его. Охрана среагировала быстро. Два полицейских ввалились в комнату допросов. Но это уже ничего не решало.
– Это берсерк. Он убьёт всех нас раньше, чем я договорю эту фра…
Он так и сделал.
Над телом Ольги он задержался. Только дурак думает, что у убийц нет чувств. Она ему понравилась сразу. Это не про сложение, которое она прочитала, как букварь. А про сломанный нос! Эта травма была получена им в давние времена, когда он, рождённый берсерком, зарабатывал на жизнь кровавыми боями на Арене. Там, где на потеху зрителям сражались насмерть пленники, свезённые со всех покорённых миров и немногочисленные собственные преступники, он являлся единственным добровольцем. И только встретив однажды женщину своих снов, он оставил опасный спорт и перешёл в армию. Он действительно не исправлял нос ради той единственной. Хотя сделать подобную коррекцию никакого труда не составляло. Ведь она полюбила его именно таким. Правда сейчас, как и все последние годы скитаний, она лежала в анабиозе на их корабле. Корабле волхов.
Великий Ум сильно болел. Если кто-то хоть на минуту представит себе ответственность за будущее расы, то поймёт его. Но таких с ним рядом не случилось. А были те, кто начинал роптать. Корабль, закапсулированный во времени только теоретически существует вечно. И где-то прав был Главный над Всеми, что вспомнил прошлое.
Была только одна война во времени. И Генерал верно заметил. Волхи тогда чудом выжили. Хотя, как сказать. Миллионы кораблей, пропавшие в пустоте. Миллиарды волхов, мальчиков и девочек, канувшие в ничто. И вдруг такая удача.
