Войны - страница 2
Возвращаясь, я прошла мимо тебя и Кевина, вы сидели все там же, и трупики банок валялись у ваших ног. Вы говорили о военном параде.
– Трусы они все, эти пацифисты, которые называли нас убийцами, – ворчал Кевин.
– А мы делаем грязную работу, пока они рисуют свои плакаты, – добавил ты, смяв последнюю пивную банку. – Пойдем или останемся дома?
Папа решил подарить мне собаку. Странно это. Когда я был маленьким, за мной у самого дома погнался питбуль и укусил за ляжку. Меня до сих пор трясет, стоит только вспомнить его клыки, запах, кровь на шортах. Папа выбежал на улицу, пнул пса ногой, схватил меня на руки, отвез в больницу и держал за руку, пока мне накладывали двенадцать швов. А теперь он непременно хочет, чтобы у меня была своя собака.
И вот мы вместе отправились к заводчику. Там обошли все клетки, и я ничего не говорил. Мне не хотелось его огорчать, потому что он уезжает через неделю, но собаку-то я не хочу. В конце концов он подвел меня к клетке, где большая овчарка, лежа на боку, кормила щенков. Я показал пальцем на комочек черно-бежевой шерсти, самый маленький из всех шестерых. Я не попросил взять его на руки. Даже такой кроха может куснуть руку, они упражняются на будущее. Я только пробормотал: «Вот этот, папа, то, что надо».
Щенок был еще слишком мал, чтобы взять его домой. «Ты можешь прийти за ним через шесть недель, – сказал мне заводчик. – Его уже отлучат от матери, и у него будет столько энергии, что он сможет целыми днями бегать за фрисби, за палкой, за чем угодно. Тебе повезло. Немецкая овчарка – самая верная из собак, больше всех привязана к хозяину, самый лучший защитник».
Когда мы вернулись домой, папа сказал мне, что я должен буду заботиться о моей собаке в его отсутствие, вести себя как вожак стаи, а если захочу, могу ходить с ней на уроки дрессировки.
Я долго была твоей маленькой принцессой, папа. Ты повсюду брал меня с собой. Ты сажал меня на детское сиденье твоего велосипеда, позади себя, и мы катались по улицам военной базы. Ты смеялся, потому что я болтала без умолку за твоей спиной. Выучив немного слов, я называла все, что мы встречали на пути: кошка, грузовик, солдат, дерево, небо, облако, птица. Каждый вечер перед сном ты рассказывал мне сказки. Про Синего пса – примерно тысячу раз. Я помню ту фотографию, на которой мое лицо и летнее платье перепачканы шоколадным мороженым. Ты, справа от меня, умираешь от смеха. Мамы там нет. Она была холоднее со мной, всегда как будто чем-то недовольна или огорчена, и держалась в стороне. Это неважно, ведь ты был мне и отцом, и матерью.
Но иногда ты уезжал в командировки. Мы не видели тебя месяцами, мама плакала тайком или дни напролет молчала. Мы обе ждали твоего возвращения.
А потом родился Люка, ты ушел из вооруженных сил, и мы переехали в город. Король Люка. Мне было шесть лет, и моя карьера принцессы закончилась. Зато я стала первой в классе. Я приносила отметки как трофеи. Свергнутая маленькая принцесса хотела, чтобы ты еще ее любил.
В последнюю ночь перед твоим отъездом я вдруг проснулась, мне хотелось пить.
Войдя в кухню, я застала тебя сидящим за столом, вокруг были разложены бумаги. Я спросила тебя, что ты делаешь здесь один в три часа ночи.
– Пишу завещание, детка.
Я вздрогнула, как будто арктический холод проник в квартиру. Ты это заметил.
– Если пишешь завещание, то необязательно потом умираешь, Лоранс. Это просто мера предосторожности. Все военные приводят в порядок свои бумаги, когда отправляются с миссией, – страховки, счета, завещание. Хочешь сок?
Похожие книги
