Итак, четыре убитых, всеобщее смятение, кавардак и взорванный вертолёт. Есть ли здесь непосредственная связь с пропавшим «золотым» вертолётом, которая так явственно прослеживалась для Александры всего час назад? Теперь уже возникали сомнения. Внешнего присутствия посторонних на базе не ощущалось. У людей, хоть и подавленное настроение, но лица абсолютно спокойные – не угадаешь, что прячется за масками напускного равнодушия. Может, один из служащих свихнулся в этой дыре от безысходной тоски? Почему нет? Тоже версия. Он здесь девять месяцев, жена одна с детьми, деньги, вроде есть, но их всегда не хватает, сколько бы не платили, своего угла до сих пор нет, хоть и обещают квартиру. И сидишь в дыре безвылазно, и ничего от тебя не зависит. Попробуй быть хладнокровным, когда тебя такое гложет. И сбрендил мужичок. И давай резать направо-налево, крушить всё. Может быть такой вариант? Вполне. Только вот вертолёт с золотом как же?
В размышлениях добравшись до канцелярии, Александра громко вздохнула и открыла дверь. В помещении сидели на стульях Фарафа, Ваня Купчик и Загин. Бабкин закрывал на стол – время было обедать.
–Присоединяйтесь, Александра Сергеевна, – позвал полковник. – Мы вам домик выделили, там сможете отдохнуть.
–Отдохнём ночью, – сказала Андреева. Усевшись за стол, ощутила, что проголодалась. Да, что она подумала о взорванном вертолёте? А она о нём не думала. Она думала о «золотом» вертолёте, а о взорванном была лишь мимолётная искра в мозгу, что подрыв был произведён с помощью мины. А мины хранились на складе…
–Товарищ полковник, взорван вертолёт. Значит, использовалась взрывчатка,– сказала Александра.
–Понял вас, – кивнул Фарафа. – Сейчас вскроем склад и проведём ревизию.
–Петя, это твоё дело, – она взглянула на Загина.
Петя, думая о своём, послушно согласился.
Сникли её ребята, уже не играются – целиком направили интеллект на анализ фактов. Молодцы, это ей нравится.
–Ну, а каковы результаты осмотра тел?
Купчик отозвался:
–Преступник действовал однообразно – оглушал жертву, обездвиживал, мучил – быстро, но сильно, и убивал, или, как в случае с Сёминым, жертва умирала от боли. Почерк одинаков – убийца один и тот же человек.
–И он ходит по посёлку, – вздохнул Фарафа. – Кстати, мне отпустить ребят на объекты или, пусть все здесь будут, под рукой?
–Наверное, сегодня пусть останутся здесь,– решила Александра. – Ваня, ты бери свой чудо-чемоданчик, и прощупай каждый сантиметр поверхности, сними отпечатки, мы их введём в наш ноутбук, сверим с отпечатками пальцев из досье офицеров.
–Это ничего не даст, – вмешался начальник базы. – Уверен, в каждом домике и в радиорубке есть отпечатки всех ребят.
–А за навесом? Где были бочки с водой. Или за складом? В тех местах не людно, – отозвалась Александра. – Мы, товарищ полковник, разберёмся, не беспокойтесь.
В канцелярию вошёл майор Вепрев. Радостно оскалился:
–Обедаем?! И мне мисочку! А где пилоты?
Александра зыркнула на него с подозрением – что-то чересчур бодро себя ведёт.
–Пилоты? Под деревом отдыхают. Спят, – кивнул Бабкин. – Провозились с останками своей керосинки, а потом расстроенные прилегли.
–Надо их позвать. Конечно, устали – полночи летели, а тут – бах! Такие события, – Вепрев мотнул головой, и вышел за пилотами.
Бабкин поставил перед Александрой миску супа с куском жирной тушенки и пряным ароматом сушенного лука. Александра отодвинула ложкой тушенку в сторону (конечно, это не кабачковые котлеты и не сырный суп) поддев сурпу, поднесла ко рту, тихонько подула.
