На Пинском аэродроме, где дислоцируется 39-й сбап, эскадрилья самолетов Пинской флотилии, которая не была рассредоточена, подверглась полному уничтожению противником. Характерно, что объекты, расположенные ближе к германской границе, как-то: 74-й шап, 123-й иап подверглись более раннему нападению, чем 39-й сбап, не предупредили наши части, находящиеся в отдаленном месте от линии фронта, то есть от германской границы, в результате этого авиация противника уничтожила и эти, наиболее отдаленные аэродромы, путем обстрела из пулеметов.
Склады бензина и боеприпасов 33-го иап, 123-го иап, 39-го сбап были уничтожены.
По 39-му сбап, несмотря на то что производилось три налета, летно-технический состав почти что не понес потерь. В результате растерянности командования и отсутствия приказа действовать, матчасть самолетов была уничтожена. Во время последнего налета вылетевший самолет СБ сбил самолет противника Ю-88.
Зенитные пулеметы на аэродромах бездействовали. Пулеметы на уцелевших самолетах не были приведены в действие. Между перерывами налетов мер к спасению матчасти самолетов не предпринималось.
В первый же день военных действий весь летный состав был на аэродромах, ничего не делал, то есть не уходил в тыл и был в растерянности, в результате того, что нечем было воевать.
На аэродромах в основном велась подготовка к отражению предполагаемой высадки десантов. Запасы бомб, продовольствия, обмундирования в тыл не вывозились, бомбы не рассредоточивались.
Командование дивизии не планирует эвакуацию военнослужащих и членов семей.
Настроение личного состава боевое, несмотря на то что большие потери. Отсутствие матчасти самолетов приводит в отчаяние летчиков» [117].
22 июня 1941 года при бомбежке Жабчицкого аэродрома из состава 39-го сбап погиб один человек – старший летчик-наблюдатель Г.И. Морозов. Его похоронили в Пинске на городском кладбище в братской могиле № 2.
Утрачены все самолеты Пе-2, а также 14 самолетов СБ.
Командование полка организовало три боевых вылета, осуществило успешную передислокацию с аэродрома Жабчицы (Пинск) на аэродромы Бобруйска.
Оказавшись на чужом аэродроме, не имея своих авиамехаников, ремонтной базы, запасных частей, на утро 23 июня готовыми к вылету оказались только девять самолетов, которые и ушли на выполнение нового боевого задания.
В связи с тем, что действовать теперь приходилось на значительно большем удалении от предполагаемого нахождения противника, полетное время увеличилось практически вдвое, что предопределило тот факт, что в этот день полк произвел только один боевой вылет, или, правильнее сказать, девять самолето-вылетов.
При этом был потерян еще один самолет. Как стало известно впоследствии, он был сбит под Брестом, а сам летчик Петр Ефимович Григорьев попал в плен. Содержался он в офицерском лагере XIII D (62), где погиб 20 апреля 1942 года.
Более счастливо сложилась судьба его штурмана, младшего лейтенанта Василия Федоровича Краснощека. Он тоже числился пропавшим без вести, но в мае 1942 года ему удалось выйти к нашим войскам. В дальнейшем он служил в 99-м бап. К 1944 году совершил 57 боевых вылетов, был награжден орденами Красного Знамени, Красной Звезды, медалью «За оборону Сталинграда». Примечательно, что в наградных листах о его боевых вылетах 22–23 июня 1941 нет ни слова. Формально он находился в действующей армии только с 1 декабря 1942 года.
