Пришлось несколько минут ждать, пока я не перестала кипятить воду вокруг себя. Всё это время я держалась за верёвку, и меня неспешно влекло вслед за шхуной на буксире, а волокна под пальцами тихо обугливались — пришлось взяться за конец пониже волн. Отпинываться босыми пятками от обшивки было неприятно — там под водой наросты из колючих ракушек и всякой гадости.
Когда всё успокоилось, я для верности ещё немного посидела, бултыхаясь в чуть солоноватых водах, пока не начала ощущать, какие они холодные.
Затем стала подниматься, хватаясь за узлы на верёвке и упираясь в обшивку поцарапанными ступнями. Только ничего не получалось, я соскальзывала и путалась в набрякшем подоле, пока Демир не подал мне руку и не помог забраться на борт — благо у шхуны он не высокий. Я плюхнулась на палубные доски, ощущая себя мокрой шваброй.
— Ну, теперь ты нам расскажешь? — наклонился ко мне Радек.
* * *
— Пропасть! — вампир рвал и метал. — Один день, Яра! Всего день прошёл, и уже вся команда знает о твоих талантах!
Я потупилась и попинала ботинком ножку стола — тот весь покоробился после недавних приключений в сыром лесу. Ну, ботинок, а не стол. Хорошо хоть сапожки остались нетронутыми, я их вообще ещё ни разу не надевала — не сезон.
— Вы же не станете срывать с них амулеты и стирать память? — я неуверенно подняла глаза на очень оживлённого злостью мертвеца.
— И как скоро они снова всё узнают? Ещё через день? Или всё же через два? Яра, зачем ты экспериментируешь без моего надзора? Тебе нужно научиться обращаться с той магией, которая скапливается в тебе естественным образом, а не добавлять ещё немножечко от солнышка!
— А как она скапливается-то? — я утёрла нос пальцем. Пока меня ругали, слёзки подступили, но не пролились, только сопельки немного размочились. — Я постоянно незаметно для себя поглощаю тепло, которое вокруг?
— Нет, — вампир выдохнул и опустился на тахту с видом глубоко усталого человека. — В этом случае рядом с тобой становилось бы холоднее, а не жарче.
— А рядом со мной становится жарче?
— Да, радость моя, теперь становится. И тебе придётся подавить эту особенность, чтобы не привлекать лишнее внимание других вампиров и магов. Ты начала постоянно перерабатывать сырую магию в тепловую энергию. Но можешь и наоборот: поглощать внешнее тепло, а вернее — его начинку.
— Начинку? — не поняла я.
— Духовную составляющую, — с омерзением плюнул вампир, а я вспомнила, что он безбожник. — Дух — самое популярное народное определение той энергии или фундаментальной силы, которой является магия. Она, сука, разливается повсюду и скапливается во всём. Она в воздухе, в воде, в почве и…
— В огне, — выдохнула я.
— Да, в нём самом. Некоторым нравится называть эту силу пятым элементом, что совсем не верно. Магия — нечто гораздо более глубокое. Поглощая жар, на деле ты впитываешь его духовную составляющую, и оно гаснет, лишившись основы своего существования. Можно сказать, ты пожираешь душу огня — чистую магию.
У меня мурашки по коже побежали…
— Так, всё, садись, — велел кровосос, а сам поднялся и направился к подвесному шкафчику. — Раз такая нетерпеливая, будешь отрабатывать самоконтроль.
Он поставил передо мной свечу.
— Зажигай и гаси.
Шумно выдохнув, я посмотрела на фитилёк и немного толкнула. Скрученные волокна вспыхнули, занялся ровный язычок.
