Надо было сразу начать оттирать: кровь проще вывести, если она не въелась. Но уже ничего не поделаешь, придётся размазать кашицу из соли поверх пятна и подождать.
Занялась я этим, присев на тахту и тут же подумала: а ведь могло и на плед пройти. Он тёмный, но вампир-то учует. Так что сперва засунем в тазик его. Пришла другая мысль: а ведь у вампиров чудесное обоняние, значит, Рихард не только оставшийся в каюте запашок учует, но и меня… Да и наплевать.
Кровь, кровь, кровь… Всюду только кровь. Теперь я её ненавижу.
Пока стирала, никак не могла прогнать картины из склепа, вспоминала потёки тёмного багрянца в щелях между каменными плитами. На языке оседал солоновато-медный привкус и затхлость вековой пылищи. Я вспоминала глаза главаря шайки, когда в его шею вгрызался Альгер. Причмокивание, подёргивающийся кадык, скребущие по камням грязные ногти…
Начало немного трясти, но стирку я всё же закончила и развесила бельё, а вот высохшую одежду сняла и вернулась с ней обратно в рубку.
Теперь я сидела и пришивала заплатки к коленям на штанах. Шмыгала носом и утирала слёзы рукавом. Смотреть на эту одежду было тошно. Уже закончив работать иголкой, поняла, что не смогу снова её надеть. Придётся просить Рихарда купить мне новые шмотки, и он купит, потому что этому подлецу тоже меня жалко.
Глава 2. Рихард фон Шнайт
Вечерок не задался сразу.
Стоило мне проснуться и высунуться из убежища, как взору немедленно открылась дивная картина: девчонка сидела на рундуке под окном и сосредоточенно плела сеть. Дурной знак. Я взъерошил волосы и выбрался из люка.
Войко могуче храпел из своего угла: наверняка полдня проработал авралом.
— Эй, котёнок, ты в порядке? — побольше участливости в голос.
Она молча кивнула, пальчики продолжили орудовать челноком и шаблоном.
Я было поднял руку, чтобы потрепать её по волосам, но не стал.
Просто умылся и вышел из каюты. Наверное, нужно дать ей время, чтобы отошла от пережитых потрясений. И лучше пусть мучает пеньковый шпагат, чем мои нервы.
Вчера они и так изрядно истончились.
Льда отчаянно не хватало, я отправил Войко за второй бочкой, а девчонка тем временем сползла под воду. Пузырьки воздуха из её лёгких смешались с бурлением кипятка. Мне пришлось засунуть руки по локоть, чтобы вытащить её, пока не захлебнулась. Так что я отправил Бронислава ещё и за кровью, чтобы не покусать его самого. После попросил не сообщать Ярочке об этом: её душевному равновесию не пойдёт на пользу знание, что она уже кого-то поранила своей магией.
Ошпаренная кожа успела восстановиться, но гаденько поднывала от воспоминаний, а за дверями каюты меня ждала новая картина маслом: Радек с Демиром выставили ящик с парой бронзовых ручек и вычурной крышкой прямо на шканцы.
— Мы требуем объяснений, — блондин сложил руки на груди.
Требуют, надо же. Совсем распустились, забывают, с кем говорят.
— А что вам не ясно? — зло ощерился я, подступая ближе. — В ковчеге заперто нечто достаточно ценное, чтобы решиться ограбить вампира. Да, я не сообщил вам о дополнительном грузе, но по итогу все получат свою долю.
— И что в этом сундуке?
— Понятия не имею. Он защищён высококлассной магией, и мы не станем пытаться её преодолеть, чтобы заглянуть внутрь.
