Остаться, в чем мать родила,
Она на панель, как на плаху,
Стуча каблуками, пошла.
В Москву, как из темного леса,
Явилась тайком, налегке.
Ее называли принцессой
Ребята в родном городке…
По нервам скребет, как пилою,
Шальная трамвайная трель.
Понурая, как с перепою,
Принцесса идет на панель.
Ах, как она раньше летела
Во всю свою юную прыть
На танцы, на бал, и хотела
Красивые туфли носить.
Из термоса чай среди ночи
На точке хлебает она.
Девчонки, вон, рядом хохочут,
И тем, видит Бог, до хрена —
Как Светку вчера два баклана
Мурлом окунали в бокал,
Как пьяный дурак из нагана
В упор ни в кого не попал!
Да, вот оно – сердце Отчизны,
Безумных ночей круговерть.
А дома веселья и жизни
Ни грамма, одна только смерть.
А здесь даже самые звери
С тобой производят расчет.
Москва, хоть слезам и не верит,
А денег на туфли дает.
И паспорт при ней, и причина
От радости прыгать и петь.
С полтинника ей половина,
Со стольника – больше, чем треть.
…Подружек ряды поредели
Под скрежет железных зубов.
Принцесса стоит на панели,
Родной вспоминает Тамбов.
Там муж ее, знатный ворюга,
Чего-то крутил и вертел.
И выла за окнами вьюга,
И он был азартен и смел.
Он пил по утрам, он питался
Шампанским, пока был живой,
И розами вечно кидался,
И гордо мотал головой.
Свежи были чертовы розы,
И он был не страшен, не стар.
«От пьянки подох, от цирроза», —
Ей в морге сказал санитар.
Он был у начальства в почете.
И, лясы точа от балды,
Коллеги, друзья по работе
У гроба сомкнули ряды.
А после, скорбя из-под палки,
В прохладу его и уют
В казенном свезли катафалке
И дали прощальный салют!
…Машины проносятся мимо.
На точке – антракт, перекур.
И город, как клоун без грима,
Уныл на рассвете и хмур.
И опер, смотрящий за точкой,
Придурок, скотина и жмот,
Хлебнув из горла́ в одиночку,
С собой ее даром берет.
Он взял ее, слабый и хилый,
И, в угол забросив сапог,
Лежит – крокодил крокодилом,
Таращит шары в потолок.
Он зелье заморское курит,
Лицо – как из синего льда.
Она его грохнет, в натуре,
Вот только не знает, когда.
Лихое срывается слово,
Как дверь со скрипучих петель,
С обкусанных губ. Завтра снова
Вставать и идти на панель.
И, как по волнам каравелла,
Она, чуть качаясь, плывет.
Клиенты ее королевой
Зовут и берут в оборот.
И старый пенек с «Мерседесом»,
И юный заморыш в пенсне,
И опер, ходок по принцессам,
Ее вспоминают во сне.
…Тверская огни зажигает.
Сержант у ларьков, как паук,
В засаде застыл, и гуляют
Влюбленные пары вокруг.
Шагает весна по столице,
Безумный бушует апрель.
Летят перелетные птицы.
Принцесса идет на панель…
1997
