Чиновник остановился.
– Идите по этой тропе и держитесь правой стороны. Когда дойдете до дороги, опять свернете влево. Всего хорошего.
Он исчез в ночи.
Четверо стояли в нерешительности.
– Что нам теперь нужно делать? – спросила женщина. – Кто-нибудь знает дорогу?
– Я пойду вперед, – сказал Керн. – Год назад я уже был здесь.
Они пробирались ощупью в темноте. Луна еще не взошла. Мокрая трава невидимо и враждебно хлестала по ногам. Потом подступил лес с его большим дыханием и вобрал их в себя.
Они шли долго. Керн слышал за собой шаги остальных. Вдруг впереди сверкнули электрические фонари, и грубый голос произнес: «Стоять! Ни с места!»
Керн одним прыжком рванулся в сторону. Он пронесся сквозь тьму, натыкаясь на деревья, и ощупью пробрался дальше, сквозь заросли дикой малины; чемодан он бросил в кусты. Он услышал, что кто-то бежит за ним. Он обернулся. Это была та женщина.
– Прячьтесь! – прошептал он. – А я влезу наверх.
– Мой муж… он такой…
Керн быстро влез на дерево, ощущая под собой мягкую, шелестящую листву, и уселся верхом на развилку сучьев. Внизу неподвижно стояла женщина; он не мог ее видеть, только чувствовал, что она там.
Издалека было слышно, как старый еврей что-то говорит.
– Плевать я на это хотел, – отвечал ему грубый голос. – Без паспорта вы не пройдете, и точка!
Керн прислушался. Через некоторое время он расслышал и тихий голос второго мужчины, который возражал жандарму. Значит, они схватили обоих. В тот же миг под ним зашуршало. Женщина что-то тихо сказала и пошла назад.
Некоторое время все было спокойно. Потом между деревьев начали шарить лучи карманных фонарей. Шаги приближались. Керн прижался к стволу. Густая листва кроны хорошо прикрывала его снизу. Вдруг он услышал жесткий истеричный голос женщины:
– Он должен быть здесь! Он залез на дерево, сюда…
Свет фонаря заскользил наверх.
– Спускайся! – заорал грубый голос. – А то буду стрелять!
Некоторое время Керн колебался. Оставаться не было смысла. Он спустился вниз. Карманные фонари яркими лучами уперлись ему в лицо.
– Паспорт!
– Будь у меня паспорт, я не влезал бы сюда!
Керн взглянул на выдавшую его женщину. Она совершенно не владела собой и почти ничего не соображала.
– Ишь чего захотел! – прошипела она сквозь зубы. – Он удерет, а мы – оставайся! Пускай все остаются! – кричала она. – Все!
– Заткни пасть! – рявкнул жандарм. – Строиться! – Он осветил группу фонарем. – Собственно говоря, вас надо отправить в тюрьму, небось сами знаете! Переход границы запрещен! Но к чему вас еще и кормить! Кругом – марш! Назад, в Чехословакию. Но зарубите на носу: в следующий раз будем стрелять!
Керн вынул из колючих кустов свой чемодан. Потом все четверо в молчании гуськом пошли обратно. За ними шли жандармы с карманными фонарями. В этом было что-то призрачное: самих конвоиров не было видно, а только белые круги от фонарей, как будто их, четверых, взяли в плен и гонят назад привидения – голоса и свет.
Световые круги остановились.
– Марш вперед, вон туда! – приказал грубый голос. – Кто вернется, того застрелим!
Четверо шли дальше, пока свет не исчез за деревьями.
Керн услышал позади себя тихий голос мужа выдавшей его женщины.
– Простите… она была сама не своя… простите… она, конечно, уже сейчас сожалеет…
– Мне все равно, – сказал Керн, не оборачиваясь.
– Поймите же, – шептал мужчина, – это испуг, это страх…
– Как не понять! – Керн обернулся. – Что до прощения – оно мне слишком тяжело дается. Лучше я забуду.
