- Я тоже хочу попробовать! – говорю обиженно, понизив голос.
Опускаю голову, глядя на свои кроссовки. Всем видом давая понять, что раскаиваюсь. Чего ещё ему нужно?!
- У тебя память отшибло? – вкрадчиво чеканит над моей головой. – Я сказал, ты здесь заниматься не будешь.
Вскидываю на него пылающее лицо.
- Я извинилась, - полушепчу, потому что все на нас смотрят.
- Уйди с мата, - велит он, мотнув головой.
- Пожалуйста, – прошу, с досадой притопнув ногой.
- Уйди. С. Мата.
Смотрю в его глаза, сжав зубы и громко дыша. Он непреклонен, как проклятая скала!
- Ну, и ладно! - выкрикиваю, уносясь прочь.
Дернув за ручку двери, оборачиваюсь, чувствуя, как копившиеся все эти дни с слёзы застилают глаза.
Идиот! Дурак!
Выскочив за дверь, не знаю, куда себя деть.
Утираю слёзы, прислонившись к стене.
Пройдя через холл быстро бегу на третий этаж. Толкнув дверь маленького домашнего кинотеатра, плюхаюсь на кресло-мешок. Пристраиваю лоб на коленях и закрываю глаза.
Сейчас во мне больше злости, чем обиды. Но даже она уходит, оставляя меня в одиночестве.
Перебравшись на диван, закрываю глаза, а когда открываю, понятия не имею сколько времени. Лёжа в темноте, смотрю в потолок.
С рычанием ударяю кулаком по мягкой поверхности. Вскочив, вылетаю из комнаты. Дом притих, потому что часы в холле показывают почти девять вечера.
Я не смогу уснуть. Не смогу, пока всё не станет на свои места!
Спустившись в подвал, уверенно стучу в противоположную от спортзала дверь.
Потому что там он живёт.
И плевать мне на его приказы!
Но когда дверь мне открывает одетая в огромную футболку Лаура, мой рот сам собой открывается.
Смотрит недоумённо. На мой свитер. На моё лицо.
- Ты что, заблудилась? - спрашивает, насмешливо изогнув идеальные брови.
Я не могу говорить. Горло скрутил спазм. Смотрю на её голые стройные ноги, на растрёпанную копну волос, на распухшие алые губы. На развороченную спартанскую постель за её спиной. Здесь всё такое. Спартанское. Так на него похожее. Я никогда здесь не была. Никогда...
Медленно перевожу глаза на дверной проём маленькой ванной. Туда, где в обернутом вокруг бёдер полотенце, стоит Максут...
Мои внутренности скручивает до тошноты.
По рельефной груди стекает вода. Слежу за этими каплями до самой кромки белого полотенца, которое он придерживает рукой. Смотрю на поросль тёмных волос, украшающих низ его живота. На кубики пресса, на разворот его плеч.
Он... потрясающий. Живой, настоящий. Мужчина.
Замирает, глядя на меня с удивлением.
Когда наши глаза встречаются, я наконец-то могу сглотнуть. Но как только это происходит, на место удушающего кома приходит новый. С моей ресницы срывается слеза и катится по щеке.
- Какого хрена ты тут делаешь? - спрашивает сипло, хватая с заставленного компьютерными мониторами стола другую футболку.
Моё лицо меняется. Его меняет горечь, которая растёт в груди и горле. Из него вырывается всхлип, когда делаю шаг назад. Максут делает шаг вперёд, впившись в моё лицо глазами и задев бедром какую-то коробку, которая с грохотом падает на пол.
Мотаю головой, шепча:
- Так вот, кто в твоём вкусе?..
- Блять, - рычит, пиная коробку ногой.
Отшатнувшись от двери, разворачиваюсь на пятках.
Несусь по ступенькам так быстро, что на секунду теряю равновесие.
А когда оказываюсь в холле, вижу свою мать.
В её руках чёрный кожаный ремень, а в глазах ярость.
Я не знаю, что ждёт меня впереди. В моей жизни. Не знаю, что будет со мной завтра! Но прямо сейчас я хочу побыть одна! И ещё... я точно знаю, что никогда ей этого не прощу...
