— Со мной, — не стал я заострять ситуацию. — И не девка это, а подруга боевая. Лучница. В их роду девочкам лук и стрелы прямо в колыбель кладут. Так что они с ними в руках растут. Хочешь, поставим тебе что-то на голову, яблоко, например… — я вынул фрукт из инвентаря. — А она, на спор, с тридцати шагов одной стрелой его собьет.
— Воительница… — уважительно изобразил поклон стражник и простецки добавил. — Прощения просим. Слыхать о них доводилось, но вот так — вживую, никогда еще не видел. Думал, они… о она… обычная… У нас девки и то телистее будут.
— Стрелять будем? — деловито осведомилась Сашка, явно задетая. Хотя, чего обижаться? Воробушек, он и есть воробушек. Даже если перья встопорщит.
— Нет… — помотал головой Хек. — Верю…
— Ну, тогда мы пошли. Вечереет скоро, а мы все еще бесприютные… Да и голодные.
— Идите, идете… — посторонился стражник. — У Ленглы сегодня гречневые клецки с топленым салом. Язык проглотить можно…
Не прошли… И не потому, что я — дите асфальта и каменных джунглей — знал, что такое сирень, а сам староста в это время очень удачно из дома вышел. Весь такой вальяжный, важный. Не скажу, что толстый, но сразу видно — этот человек не столько работает сам, как нагружает других. Ну, и, как каждый руководитель нижнего звена, староста влет распознал во мне если не вышестоящего начальника, то лицо приближенное к власти. При чем, в отличии от стражника, ему даже «фамильный» перстень демонстрировать не пришлось
Мухой слетел с крыльца и расплылся в самой широкой из имеющихся в запасе улыбок. Шире можно было только, если рот разрезать.
«Староста деревни Болотные Мхи. Рамидор. Уровень 32. Отношение равнодушие уважение (бонус кольца дворянина)»
— Доброго здравия, милорд. Рад лицезреть в нашем захолустье столь важную персону. Какими судьбами? Куда и откуда путь держите? Если разрешено будет спросить…
— Спросить можно, отвечать долго, — ответил я тем снисходительным, барственным тоном, каким Сидор разговаривал со своими «торпедами». — А мы — устали. Но, если вкратце… Идем мы из той пещеры, мимо которой ведет дорога, накатанная от вашей деревни на запад.
— Пещеры гоблинов?! — на лице пройдохи появилось неподдельное изумление. — Эээ… То есть… Как из? А-а… вы хотели сказать: с той стороны?
— Что хотел, то и сказал… — я позаимствовал еще одну интонацию из арсенала убитого мной пахана. Стальной звон надменности. — Да… там было немного этих грязных и вонючих ублюдков. Но, больше их нет. Объяснять, что это значит, надо?
— Н-нет… — непроизвольно поежился под моим взглядом староста. — Но… милорд… Там же было целое племя Черноногих? С шаманом! Уже почти полгода, как никто не может проехать мимо того места. Ни из Закутья к нам, ни от нас туда. Даже чародей, которого я вызывал, обновить защитную магию над деревней, отказался с ними связываться. Обещал доложить бургомистру, чтобы тот прислал отряд стражников. Но, вот уже месяц прошел, а страж… — тут он замолчал с открытым ртом. Видимо, только сейчас полностью осознав новость. — Святая Дева! Это ж мы теперь можем в Закутье на ярмарку съездить? Она, как раз, в последнее воскресенье этого месяца. Вот Авилина моя обрадуется!
— Мы тоже рады за нее, господин староста… Но, право слово, хватит уже об этой ерунде. Жутко есть и спать хочется. Таверны в вашей деревне я не заметил, так, может, определите к кому на постой? Чтоб изба почище, да стол приличный…
