Настя обняла мужа:
– Дорогой, не переживай. Ты не виноват, что у тебя такой отец.
– Почему я никак не перестану с ним общаться?! – неподдельное сожаление звучало в голосе Бориса.
– Наверное, – задумчиво протянула Настя. – с ним трудно, потому что он слышит только себя. Такое говорить про жену и удивляться, почему она ушла! Ругает её и в тоже время чуть слезу не пустил.
Борис посмотрел на Настю:
– Я думал, мать – конченый человек. Их отношения… никогда не понимал!
– «Чужая душа – потёмки». Но я смотрю, она ого-го ещё!
– В её годы решиться на такое, – кивнул Борис.
– Давай съездим к ней.
– Точно! Поддержим! Я думаю, ей очень тяжело. Она так любила отца. И, – Борис запнулся, – думаю, любит до сих пор.
На глазах Насти показались слёзы.
– Почему так заканчивается любовь, – она крепче прижалась к мужу. – Милый, обещай, что у нас такого не повторится.
– Обещаю! – Борис с горечью заметил. – Знаешь, я даже ревновал в детстве. Нас с братом она никогда так не любила, как его. Для него она была готова сделать всё.
Только через две недели Борис с Настей договорились о встрече и вырвались к матери. Квартира встретила молодых новогодней сказкой. В коридоре стояла ёлочка наряженная игрушками. Зайчики, колокольчики, птички и даже часы много времени провели никому ненужными и забытыми на антресоли. Но сейчас старинные игрушки радостно подставляли бока свету люстры, переливаясь всеми цветами радуги.
– Мама! Да, у тебя прямо новый год!
Пожилая женщина застеснялась:
– Захотелось праздника. Знаете, сколько они уже без дела пролежали. Совсем загрустили. Пойдёмте в комнату – я вам ещё кое-что покажу.
Борис с Настей скинули ботинки и, весело переглядываясь, поспешили за Татьяной. В единственной комнате квартиры красовался большой дед Мороз. Он важно стоял возле маленькой ёлочки. От него веяло стариной и волшебством.
– А это вы сами вязали? – воскликнула Настенька, трогая пёстрый плед. Яркие цвета радовали глаз.
– Сама, – смутилась женщина.
– Я такой вязкой не умею. Научите? – спросила Настенька.
– Ой, – спохватилась Татьяна. – Что ж я вас сразу сюда потянула. Вы ещё не разделись и руки не помыли.
– Ты хотела нам что-то показать, – напомнил Борис.
– Деда Мороза! Я его на антресоли откопала.
– Знатный! – улыбнулся сын. – Откуда он?
– Не знаю. Наверное, кто-то оставил за ненадобностью.
За разговором Борис с женой разделись. Татьяна вещи аккуратно повесила в шкаф и провела гостей в ванную.
– Какое чудо, – с восторгом воскликнула Настя – на стиральной машине лежала ажурная салфеточка.
– Нравится? – щёки Татьяны порозовели от удовольствия.
– Очень.
– Мама, у тебя так уютно.
– Милый, я постаралась сделать здесь всё, как мне хотелось.
– Странно, почему дома ты так не делала. Салфеточки свои не клала…
Женщина замялась:
– Тааам, – протянула она, – я старалась угодить Вадиму – сделать всё так, как нравится ему. Моё вязание он не любил. Поэтому оно лежало на дне шкафа. Да, уж и вязать я перестала как лет десять.
Борис ласково обнял мать:
– А ты и сама похорошела. Не пойму только почему.
Настя улыбнулась:
– А я знаю!
Борис посмотрел на жену:
– Ты всё подмечаешь, даже самую малость. Делись!
– Можно? – спросила она Татьяну.
Женщина кивнула.
– Из ваших глаз ушёл страх.
Повисла пауза. После длительного молчания пожилая женщина произнесла:
– Наверное, потому, что теперь я сама себя хозяйка. Делаю то, что нравится. И не боюсь не угодить. Разве можно не угодить себе?! – она как-то совсем по-молодому рассмеялась. – Пойдёмте пить чай. Я пирог испекла.
